Почти как у Силь.
Неожиданно Кира вздрогнула.
— Тихо-тихо, я еще ничего не сделал.
Она что-то прошептала себе под нос. Потом подняла на меня глаза и спросила:
— Кто такая Силь?
Я чуть не подскочил от неожиданности. Проклятие! Она что, все время мои мысли читала?!
— Понимаешь, я совершенно случайно… — затараторила Кира.
— Мне что, вернуться в Оазис и купить пси— джаммер?! Я вроде не разрешал тебе копаться в моих мозгах!
Губы Киры задрожали.
— Не кричи на меня, пожалуйста. Я правда не хотела. Но ты так громко о ней думаешь… Я не могу читать мысли постоянно, только если у человека очень сильные эмоции. Вот сейчас, когда ты про нее вспомнил, я сразу услышала.
Я помолчал немного, успокаивая гнев.
— Так звали мою бывшую напарницу. Силь — кратко, полностью — Сильвана. Два с половиной месяца назад она погибла у меня на глазах.
— Ой, — Кира от стыда чуть не забыла про гимнастерку. — Прости! Я не хотела… тебе напоминать.
Я не стал отвечать «ничего» или «забудь». Чтобы не врать. И правду не расскажешь — расстроится ведь, а мне надо с ней серьезно поговорить. Проще сменить тему.
— Лучше займемся твоей ногой.
Кира вспомнила о выбитом суставе, глаза испуганно метнулись вниз, к распухшей коленке. Руки вытянули край гимнастерки еще на миллиметр.
Я сделал вид, что не заметил.
— Сейчас поправим. Только не дергайся.
Я положил ладонь под колено, второй накрыл сверху. Кира вздрогнула, теплая и гладкая кожа вдруг покрылась мурашками.
— Возьмись за что-нибудь и крепко сожми зубы. Будет больно, — предупредил я.
— Я умею отключить боль на короткое время. Давай на счет «три». Раз, два, три…
Она мигнула и застыла. Я пожал плечами, осторожно потянул вперед и вниз выбитый сустав. Кира не пошевелилась и, по-моему, даже перестала дышать.
Тогда я потянул сильнее, а когда, судя по едва слышному сухому щелчку, сустав встал на место, резко дернул вправо, фиксируя его в привычном положении. Поморщился, ожидая крика или стона, приготовился гладить плачущую Киру по голове, даже протянул руку, но…
Она безмятежно смотрела прямо перед собой.
Меня аж замутило. Только что я вертел ее ногу так, как природе и не снилось, а Кира как будто и не заметила! Нет уж, братцы, ну ее в эпицентр эту псионику!! С такими закидонами можно и вовсе перестать быть человеком.
Интересно, кстати, а почему Кира ту же штуку не проделала, когда штаны снимали? Ах-ах, больно… Ничего, перетерпела бы как-нибудь, с такими возможностями всяко легче. Или очень хотелось ножками своими посветить? Кто поймет этих девчонок?
Нет, в самом деле, я никогда не буду стичем или женщиной, а интересно — что они чувствуют?