— Ознакомился с программой ваших действий, Григорий Леонтьевич.
— С программой? С какой программой? — удивился я, но тотчас сообразил, что речь идет о моей первоначальной записке, направленной товарищу А., в которой я безответственно рассуждал о ментальных способностях диких муравьев, как о самом перспективном направлении в достижении практического бессмертия. Я уже и думать забыл о муравьях и о своих первоначальных планах, но бумажке дали ход. И теперь она превратилась в официальный документ.
— И как она вам? Правда, хороша?
— Никто до вас не связывал проблему бессмертия с нравственными исканиями среди несознательной части диких муравьев. Вы — первый.
— Ага! Значит, оценили! — что-то шевельнулось в моей душе. Я словно бы проснулся после долгого и неестественного сна. Ненависти к диким муравьям я больше не чувствовал.
Букашко болезненно зажмурился.
— Нет, — вырвалось у него явно против силы. — Сомневаюсь, что муравьи, пускай и дикие, отвечают чаяниям советской общественности. На вашем месте, Григорий Леонтьевич, я бы решительно пересмотрел направление поисков. Решительно и бесповоротно.
— Например? — искренне удивился я. До этого момента мне и в страшном сне не приснилось бы, что в голову Букашко может прийти абсурдная мысль, что вместе с должностью он получил право указывать, какими научными исследованиями мне следует заниматься. Потакать ему не следовало. — Что это за игру вы затеяли, товарищ Букашко?
Букашко покраснел. Ему явно было не по себе. Но он быстро взял себя в руки, набрал в легкие побольше воздуха и выпалил на одном дыхании:
— Почему бы вам вместо муравьев не заняться тараканами? Это ведь сделать не трудно?
— А зачем? — удивился я.
— Для вашей же пользы… Тараканы — значительно ближе к пролетариям, чем муравьи. Неужели, не понимаете?
— Я не занимаюсь тараканами, — мне захотелось нахамить своему новоявленному начальнику. — Я не занимаюсь муравьями. Мой метод достижения практического бессмертия только основан на работе с дикими муравьями. А это, признайтесь, совсем не одно и тоже. Запомните на будущее!
— А разве есть разница?
— Конечно. Об этом не знают только явные идиоты и выпускники Коммунистической академии, — вспылил я. — Во-первых, строение задних лапок…
Букашко помрачнел и что-то записал в тетрадку, которая лежала у него на столе.
— Не буду спорить, вам виднее… Руководство вам полностью доверяет. Со своей стороны, я обещаю оказывать посильную помощь. Жаль, конечно, что мне не суждено было стать героем гражданской войны. Не исключено, что на этом посту я бы сумел принести партии больше пользы. Но… ЦК бросил меня на науку. Я понимаю, что нельзя оставлять этот новый трудный участок без партийного руководства и контроля. Значит, здесь мое место, здесь я буду перевыполнять нормы выработки и совершать свой ежедневный трудовой подвиг… Только не подумайте, Григорий Леонтьевич, что я затаил на вас обиду. Какие могут быть обиды между своими…