— Это заметно сразу, — подтвердил Знахарь.
— Слава богу, — облегченно вздохнул Волжанин.
— Никаких особых тайн нет, — привычно соврал Знахарь, — так, берусь за что придется… Но, признаюсь, удача сопутствует мне.
— А это главное! — Волжанин поднял палец, — вот за удачу…
— И это правильно, — согласился Знахарь и взялся за бутылку.
Выпили по третьей.
— Вот теперь — другое дело, — сказал Волжанин и ослабил галстук.
— Согласен, — кивнул Знахарь и перестегнул брючный ремень на следующую дырку.
Выполнив эти несложные действия, способствовавшие достижению большего комфорта, оба снова закурили и несколько минут молчали. Потом Волжанин выпустил тонкую струйку дыма в потолок и сказал:
— А хотите, я расскажу вам о вас?
Знахарь удивился, но ответил:
— Было бы интересно…
— Ну, я не собираюсь развлекаться тут телепатией, — пояснил Волжанин, — однако некоторые способности к физиогномике имею.
Он хитро посмотрел на Знахаря и забормотал нараспев:
— А позолоти ручку, золотой мой, яхонтовый, расскажу что было, что будет, на чем душа успокоится.
— Сейчас, сейчас, — засуетился Знахарь и стал шарить по карманам.
Волжанин с улыбкой смотрел на него и молчал.
Наконец Знахарь нашел в кармане джинсов пятирублевую монету и, взглянув на Волжанина, спросил:
— Годится?
— Годится, серебряный мой, годится, перламутровый.
Взяв пятирублевку, Волжанин куснул ее металлокерамическим клыком и, удовлетворенно кивнув, бережно спрятал в карман.
— А был ты бедным студентом. Так?
— Ну, знаете ли, — Знахарь пожал плечами, — бедными студентами все были.
— А потом стал бедным врачом. Так?
— Вот это уже интересно, — Знахарь насторожился.
— Так или нет?
— Ну, так…
— А потом пиковая дама предала тебя. Это ничего, что я на ты?
— Нет, нет, ничего! Продолжайте, — Знахарь был заинтригован, — только она скорее на бубновую была похожа.
— Это неважно. А потом твоя жизнь повернулась совсем в другую сторону. И появились в ней вода, огонь и медные трубы. Ведь появились?
— Появились.
— Ну, про глаз я не спрашиваю… Однако протез хороший. Не всякий заметит разницу.
— Вы-то заметили, — недовольно буркнул Знахарь.
— Я — это другое дело. Прожитые годы научили меня быть особо внимательным ко всему. Зато наша стюардесса…
— С кривыми бабками, — подхватил Знахарь.
— Совершенно верно. Готов спорить, что она заметила бы твой стеклянный глаз только через четыре месяца после свадьбы, и то — если бы ты его выронил по пьянке.
Знахарь засмеялся.
— Ну как, угадал?
— В общем — да, — согласился Знахарь, — всякое в моей жизни было.
— Вот за это всякое мы сейчас и выпьем, — сказал Волжанин и стал разливать коньяк.