— Заметано.
Знахарь многозначительно кивнул, и в это время официантка принесла заказ.
Лиза энергично принялась за мороженое, Знахарь налил себе пива, и несколько минут они перебрасывались ничего не значащими фразами, касавшимися лакомств и деликатесов. Наконец Лиза притормозила и, вертя чисто облизанной ложкой, сказала:
— Так вот, насчет моего расследования. У главы администрации Амжеевского района Бориса Тимофеевича Вертякова есть брат. Этот брат — вор в законе, по прозвищу Кислый. Вы знаете, что такое вор в законе?
— Знаю, — кивнул Знахарь, внутренне усмехнувшись.
При этом он почувствовал острое сожаление по поводу того, что подвел Лизу к рассказу об ее профессии. В глубине сознания зашевелилось слабое предчувствие, и оно было нехорошим. Но отступать было поздно, и Знахарь сделал внимательное лицо.
— Вот. А сам Вертяков взяточник и казнокрад. И они действуют заодно. Некоторое время назад по непонятным причинам с древнего кедровника был снят статус заповедника, и кедры стали активно вырубать. А древесину — продавать русско-японской фирме «Сакура». Я заинтересовалась этим делом и стала потихоньку узнавать, что могла. И узнала, что этот Вертяков, оказывается…
Лиза посмотрела на Знахаря, у которого был весьма задумчивый вид, и спросила:
— Вы меня слушаете?
— Да, конечно, очень внимательно слушаю.
— Ну вот, оказывается, у него в Москве…
* * *
Ну, зачем я встрял в это дело!
Какой черт поганый дернул меня за мой длинный язык?! На хрена я стал распускать перья перед этой милой девушкой и корчить из себя газетного магната?
После того, что она мне рассказала, я понял, что был полным идиотом. Там, в кафе на берегу Томи, я должен был, только услышав про главу администрации и его уголовного братца, вскочить и бежать!
Бежать не оглядываясь!
Зачем, спрашивается, я скрылся от всех, зачем уехал в Сибирь, ради чего построил себе дом за высоким забором в ста двадцати километрах от города? Затем, чтобы при первой возможности встрять в очередную заблуду?
И ведь даже после нашего с Лизой разговора у меня еще была возможность просто остановить ее. И даже не своими уговорами, а элементарным внушением со стороны главного редактора «Томских ведомостей», который наверняка и так был куплен со всеми потрохами.
Ну, испортил бы он ей настроение, ну, поплакала бы она, возможно…
Но ведь это не беда, стала бы писать про выставки цветов и про открытие новой школы, и проехала бы далеко от нее эта гнилая тема. Хрен с ним, с кедровником этим, разобрались бы и с убиенными крестьянами. Такое происходит в нашей стране каждую минуту. Но ведь постоянно появляются такие правдолюбцы, как Лиза, причем правдолюбцы в самом лучше смысле этого слова!