Отшельник (Седов) - страница 93

— Вот и хорошо, — сказал я, — Афанасий, зови Макара.

Афанасий посмотрел на меня и мрачно сказал:

— Однако, Макар ничего не знает.

— И не узнает, — пообещал я ему.

Потом посмотрел на Семена и Тимура и спросил:

— Не узнает, верно?

Оба кивнули, и Афанасий, повернувшись к сараю, позвал:

— Макар, иди сюда!

Макар вышел во двор, и я сказал:

— Садись к столу. Чапай говорить будет.

Он присоединился к нам и я, налив себе душистого чаю, спросил:

— Скажи, Афанасий, Семен действительно через два дня сможет хорошо ходить?

— Однако сможет, — уверенно ответил следопыт.

— Хорошо. Дорогу до зоны знаешь?

— До какой? Их тут много.

— До той, откуда Семен ноги сделал.

— Знаю, — ответил Афанасий, и в его глазах мелькнуло что-то странное.

Я внимательно посмотрел на него, но загорелое лицо, покрытое множеством мелких морщинок, было бесстрастным.

Помолчав, я отхлебнул чаю и объявил:

— Через два дня на третий мы идем к зоне. Посмотрим, что там делается.

Тимур удивленно посмотрел на меня, Афанасий и Макар послушно кивнули, а Семен только крякнул и сказал:

— Взорвать бы ее на хрен…

А я подумал: интересно, что он еще знает, кроме английского языка?

Мы лежали в кустах, на опушке леса, и в сотне метров перед нами из тумана выплывали столбы, меж которыми была туго натянута колючая проволока. Где-то на краю памяти зашевелились неприятные воспоминания об Ижме, но я без особых усилий загнал их на место, чтобы не мешали в такой ответственный момент.

Посмотрев в бинокль, я увидел, что проволоки было три ряда, и в среднем ряду белыми бобышками светились фарфоровые изоляторы. Значит, там имелось электричество, и оно наверняка было опасно для жизни. Но нас это не касалось никак, потому что мы вовсе не собирались брать зону штурмом и ложиться на проволоку грудью.

Я повел биноклем и увидел вышку, на которой под остроконечным навесом торчал солдат с автоматом. Метров через тридцать была еще одна вышка, потом еще, а остальные скрывались в тумане, но то, что зона охраняется как следует, было очевидно. Афанасий привел нас к зоне с подветренной стороны, поэтому, если там были собаки, они не должны были учуять нас. Сам бы я до такого не додумался, а ведь элементарная вещь… Вот что значит — быть горожанином.

Прошло полчаса, но никаких движений в зоне не происходило, и это уже начало мне надоедать. Я повернулся к Афанасию и прошептал:

— Тут имеется какая-нибудь дорога, по которой вертухаи выходят из зоны?

— Однако есть, — ответил Афанасий.

— Веди нас туда, — распорядился я, — будем языка брать.