– Красиво здесь, – сказал следователь, окидывая восхищённым взглядом зеленые просторы. – Спасибо, что привезли меня сюда, а то я уже и забыл, что на земле такие места бывают – Это вы нас привезли, – напомнила Ольга, рассматривая табличку. – Надо же, часовню построили столько лет назад, а она как новенькая.
– Конечно, её недавно отреставрировали, – сказал Игорь – Ну, что будем делать? Здесь никого нет.
– Так, давайте для начала осмотрим это культовое сооружение со всех сторон, – деловито проговорил следователь.
– Это не культовое сооружение, а молитвенный дом, – поправила его Ольга.
– Один черт – Бывший молитвенный дом, – добавил Игорь. – Теперь это памятник. Интересно, зачем его здесь построили вдали от людей? Тут же никто не живёт – Как это никто не живёт? – послышался за их спинами скрипучий голос, и они обернулись.
По тропинке, опираясь на суковатую палку, тяжело поднимался старик. Глубокие морщины покрывали все его сморщенное от времени лицо, сухая кожа на руках была жёлтого, как у мертвеца, цвета, подслеповатые глаза часто моргали, остатки седых волос на голове развевал ветерок, зубов во рту почти не имелось. Застёгнутая наглухо тёплая байковая рубаха в выцветшую когда-то синюю с белым клетку, просторные тёмные штаны, потёртые кожаные сандалии составляли одежду старика. Взойдя на площадку перед входом в часовню, на которой стояли, с удивлением взирая на невесть откуда взявшегося деда, трое приезжих, он остановился, опершись двумя руками на свою палку, и продолжил начатую ещё внизу фразу:
– Раньше здесь много народу жило, понимаешь. А вы откуда будете?
– Из Москвы мы, дедушка, – ответила Ольга – Помолиться хотели или просто посмотреть? – он с детским интересом разглядывал незнакомцев, щуря глаза.
– А вы, собственно, кто будете? – строго спросил следователь.
– Григорием меня зовут. Я жил здеся когда-то, – прошамкал старик. – Хожу вот сюда иногда, присматриваю, как бы чего не утянули. Народ нынче шальной пошёл.
– Против такого народа, дед, с пулемётом ходить нужно, а не с палкой, – усмехнулся Игорь. – А то они и вас вместе с этой часовней утащат.
– Кому я нужен такой старый, – он заулыбался, обнажив пустые десны – Мне уж девяносто семь годков, почитай, стукнуло.
– Хорошо сохранились, – с улыбкой заметила Ольга и перешла к делу. – Скажите, дедушка, вы где сейчас живёте?
– Там, в Лыткарино, – дед махнул рукой за спину. – Как родился, так и живу. А раньше здесь усадьба была. Вон видите, – он кивнул на развалины внизу около леса, – это все, что от неё осталось. После революции люди сожгли, – он вздохнул, горестно покачав головой – Да и я сам тоже жёг со всеми. Молодой ишшо был, глупый, не понимал, что добро народное уничтожаю.