Бомж с трудом поднялся с пола. После этого он, заметно прихрамывая вышел из клетки, и направился к выходу. Но у решетки он словно опомнился, и отшатнулся назад.
— Нет, сначала вы, — пробормотал он.
— А что это ты хромаешь? — спросил Шаврин.
— Да, ноги у меня болят. Тромбофлебит.
Алексей обернулся к Алиеву.
— И он, говоришь, прибежал сюда как олень?
— Да, как олень! Заскочил так, что чуть решетку не выломал. Кричал!
Шаврин недоверчиво хмыкнул. Тут со стороны улицы донесся звук сработавших тормозов.
— О, а вот и наша «коломбина» прибыла, — обрадовался Шаврин.
Они вышли на крыльцо, и Фортуна остановил вылезшего из кабины Уазика водителя.
— Не поднимайся, Николай. Поехали.
— Куда?
— Да, вот сейчас этот кадр нам покажет.
Водитель, увидев «проводника», сплюнул, открыл заднюю, багажную дверцу, и кивнул бродяге: — Полезай сюда. Опять вонища в машине на целую неделю будет, — пробормотал он.
Тот послушно залез, и когда все расселись по местам, Шаврин спросил: — Так куда нам ехать?
— За подстанцию, левей силикатного завода, — отозвался Вася.
Это было совсем близко, метров триста от отделения. Жилые дома кончились, затем пошли гаражи, а за ними обширный пустырь рядом с заброшенной стройкой. Тут и стояло большое, заброшенное здание подстанции. Как и все такие места, его давно заселили бомжи. Шаврину уже доводилось забирать отсюда умершего от излишней дозы денатурата бомжа, так что он заранее скомандовал водителю: — Коль, заезжай слева, и развернись так, чтобы фарами осветить вход.
К удивлению Алексея метрах в двух от входа в подстанцию плясал небольшой язычок пламени.
— А это что еще за огонь? — спросил он Василия, высаживаясь из машины.
— Это мы костерчик тут развели. Курицу жарили, — подал голос сзади, из багажника, Василий.
— Курицу то, поди, стырили? — спросил Фортуна, открывая багажную дверь.
— Ну, не в магазине же ее покупать, — согласился Вася.
Они прошли несколько шагов вперед, и, наконец, увидели тела. Свет фар хорошо освещал их, но Шаврин все же включил фонарь, и, наклонившись над одним и другим, внимательно рассмотрел всю картину. Когда он разогнулся, выражение его лица было крайне несчастным. Алексей отошел в сторону, достал мобильник.
Нельзя сказать, чтобы его звонок доставил удовольствие Колодникову. Он только-только приехал домой, и, поев, разделся, с надеждой лечь в постель.
— Два трупа? Может, они того, друг друга запороли? — с безнадежностью в голосе спросил он.
— Да, хорошо бы, если бы так, а то им кто-то обоим аккуратно так перерезал горло.