– Нет такой вещи, которую я бы не сделал для тебя.
– Я знаю, что буду жалеть потом.
– Муж и жена не могут ничего скрывать друг от друга.
– И ты тоже будешь жалеть.
– Ты ведь знаешь все мои позорные слабости.
– Только помни, что ты меня сам вынудил. Силой заставил.
– Я тебя так люблю, что мне ничего не может быть стыдно с тобой.
– Тогда принеси чайник.
– Какой? В том смысле, что у нас их два.
– Принеси зеленый.
– Пустой? Или с кипятком?
– С теплой водой.
Он забарабанил босыми подошвами вниз по лестнице. Чайник под напором струи, казалось, разбухал, как резиновый.
– Принес. Что теперь?
– Нет, я не могу.
– Умоляю!
– Я лягу на живот.
– А я тебя полью?
– С ума сошел. Подними мне рубашку. Поставь чайник туда.
– Он тяжелый.
Она молчала.
– Тебе не горячо?
Она лежала, уткнувшись лицом в согнутый локоть.
– И это все?
Она не отвечала. Он видел, что ее бьет дрожь. Чайник покачивался на зыбких полушариях. Он сдержал слово – не смеялся. Он целовал ее в шею, в плечи, в лопатки. Все испортил третий-лишний. У него, похоже, были свои представления о смешном. Похоже, самые примитивные. Вульгарный маскарадный зевака. Беда была в том, что от смеха он делался ни на что не годным.
– Вот видишь! Вот видишь!
Жена-2 плакала в его объятиях от обиды и разочарования. Она рыдала так, словно ее отвергли, оскорбили, надругались. Ошеломленный своей новой ролью чайник, выставив зеленый хоботок, глядел на них с пола. Жена-2 сквозь слезы рассказывала, как это случилось первый раз, когда ей было семь лет и они с одноклассником играли в телевизионную передачу «Тетя Джамайна готовит завтрак», и одноклассник сказал, что нужна электрическая плита, а она сказала, что с плитой ей запрещено играть, а он сказал, что тогда ты будешь плитой, и она легла животом на ковер, и они сначала очень смеялись, а потом он поставил на нее чайник с водой, и тогда ее вдруг так пронзило это незнакомое сладкое чувство, от чресел до груди, и с тех пор все детство и юность, если она хотела вызвать отголосок этого чувства, ей стоило только вспомнить, и, видимо, это так прочно связалось одно с другим в ее воображении…
Потом все же было несколько случаев, когда они возвращались из гостей такие пьяные, что чувство юмора в третьем-лишнем притуплялось и им удавалось ввести чайник в используемый реквизит. Но это были считанные разы.
Миновав Балтимор, Антон почувствовал, что коварные мурашки сонливости поползли у него от затылка к глазам. Он включил радио.
– …Двенадцать процентов годовых вы будете получать в течение первых трех лет, при условии, что ваш вклад не опустится ниже десяти тысяч. Если же вы хотите, чтобы ваши деньги работали на вас с полной отдачей…