— Поспи немного, — предложила мама, поглаживая меня по щеке и улыбаясь. — Я знаю, как ты не любишь летать, но это скоро закончится.
Она не знала: я не испытывал страха к полётам, просто когда долго ничего не делаешь, в голову рано или поздно лезут обычнее неприятные размышления, преследующие меня с упорством маньяка. А свои чувства я хоть и умею скрывать, но не слишком долго. Если честно, я эмоционален, как девчонка. Ещё один повод возненавидеть себя и судьбу. Но, как сказал один наш сосед: коротконогий коротышка без руки с жуткими прыщами на лице: «У всех свои недостатки».
Я таки заснул, поудобнее устроившись в кресле. Мне приснился сон, который совсем недавно был действительностью.
Элайза Вульф с любовью посмотрела на своего заснувшего малыша: стройный, необычайно, просто сказочно красивый мальчик в новых чистых джинсах, синих кроссовках и тёмно-зелёном блейзере, надвинутом на лицо. Длинные тёмные ресницы бросали тени на гладкие, немного загорелые щёки. Каждый раз, глядя на сына, она испытывала гордость и счастье, такое, что захватывало дух. Больше всего она боялась, что у сына вот-вот появиться какая-то красотка, а, ещё хуже — совсем не красотка, — и захватит над ним власть. Прикажет отделиться от матери. Захочет жить с ним вместе, естественно, без неё. Элайза была готова сделать всё, что угодно, чтобы у её любимого сына не было постоянной девушки. Ещё с детства она внушала ему, что женщины — злые, жестокие, расчётливые шлюхи, — которым мужчины нужны только для денег. «Любить может только мать, остальные женщины втайне ненавидят мужчин!» — поучала она сына, кстати, свято веря в сказанное. Своего мужа, Джастина, который не был особенным красавцем, зато наглецом и любителем женщин, она просто не переносила. Зато он какое-то время — четыре года — оплачивал её счета. Элайза до сих пор ненавидела мужчин, всех, кроме сына.
Иногда она даже хотела, чтобы сын стал импотентом. Когда она представляла его в постели с какой-нибудь грязной шлюхой — её длинные пальцы сами собой сжимались в кулаки, а лицо превращалось в уродливую маску дикой ненависти.
Ей нравилось рассказывать сыну про СПИД, сифилис и прочие болячки. Она доставала брошюрки, где подробно описывались симптомы и мучения заболевших и заставляла сына их читать. Она таскала его на все лекции про СПИД. Женщина доставала статьи из интернета и подсовывала ему. В результате — как она надеялась — внушила ему стойкое отвращение к сексу.
Иногда она ненавидела себя за это, но боязнь одиночества, опасения потерять любимого сына оказалось сильнее слабых укоров совести. Сама они никогда не приводила в дом мужчин, когда желание становилось неконтролируемым и грозило уничтожить спокойствие её тела, она находила любовника и отправлялась к нему. Один раз. А потом убегала, не оставив телефона. Да и имена она себе придумывала каждый раз другие. Элайза не могла забыть однажды прочитанную в интернете статью про то, как отчим насиловал приёмного сына. И таких случаев было множество, словно статьи сами собой размножались или мир охватило безумие.