— У тебя глаза настоящие или это линзы? — неожиданно спросил я. Почему-то разговор с ним начал действовать мне на нервы. Я ощутил покалывание на теле — опасность! — казалось, сигнализировало оно.
«Дурак! Тебя так запугала твоя мамочка, что в любом необычном человеке ты сразу же видишь опасность!» — в сердцах обругал я сам себя. Я не мог позволить подсознанию срывать мне свидание, возможно, последнее в моей жизни. До следующего, я, возможно, уже не доживу — покончу с собой. Мамочка меня доконает. Сведёт с ума. А потом или я её убью, или она меня.
— Настоящие? — он провёл белой ладонью по густым, отливающими синевой волосам. — Смотря что считать настоящим. Да, я такой, каким тебе кажусь. Линз у меня нет — зрение у меня хорошее, — он тихонько, довольно засмеялся, словно потешался надо мной, — просто идеальное!
— Некоторые носят линзы, чтобы менять себе цвет глаза. Что-нибудь экстравагантное: жёлтые линзы, изумрудные или синие. А иногда даже фиолетовые. Ведь фиолетовых глаз не бывает, да и такие синие, как у тебя, встречаются очень редко.
— У одного чело… моего знакомого… фиолетовые глаза. Честное слово! И они ему очень идут, — ответил он, блаженно улыбаясь, словно вспомнил кого-то важного или любимого. Меня охватила ревность.
— Это ваша девушка? — вырвалось у меня. Я готов был прикусить себя язык за горячность тона. Я вёл себя просто как придурок.
— Нет, и даже не мой парень. Кстати, мне хотелось бы с тобой встретиться в неформальной обстановке. Правда, кафе я не люблю, к тебе в дом я не пойду… — вслух раздумывал он, будто я уже сказал: «Да». — Так что же остаётся? Ага, мой дом! Я тут снял один очень миленький домик в старинном колониальном стиле. Но я буду в вашем городе только неделю, так что… Его глаза впились в мои совершенно красноречивым образом. В них я без труда прочёл интимное приглашение, сексуальный призыв. — Если вздумаешь меня навестить, вот моя визитка. В его пальцах очутился прямоугольный кусок бумаги, незаметно, как у фокусника. Словно он достал её прямо из воздуха. — Позвони мне на мобильный. Однако, только в течении недели, до семнадцатого июля! Потом ты меня не найдёшь. Никогда.
— И что такого интересного вы мне можете рассказать? — немного нагло поинтересовался я, желая сгладить двусмысленность ситуации. Я чувствовал, как горят мои щёки.
— О, много интересного! И рассказать, и показать, — он неприлично хохотнул, что, признаюсь, покоробило меня. — У меня богатый опыт… общения… с молодёжью, — заметил он, делая двусмысленные паузы. — Буду ждать твоего звонка. Очень сильно.