Конлан стоял там и слушал, как хрупкая женщина рисковала своей жизнью ради него, и боль пронзила его грудь. Прямо в районе его сердца, которое, как он полагал, утратил.
Когда Вэн добрался до того момента, когда Райли противостояла Аларику, глаза Конлана заблестели.
— Должно быть, это было, словно в его задницу воткнули рыбу-меч. Простой человек противостоит Верховному жрецу Посейдона? Черт, а она храбрая.
Потом он содрогнулся, проклиная себя.
— Разумеется, мне следовало бы защитить ее. И остальных тоже.
Вэн положил руку ему на плечо.
— Успокойся, братишка. Мы никак не могли знать, что теперь вампиры покрывают свои мечи ядом. Если бы не это, та рана от меча так бы тебя не поразила.
Отведя взгляд от Райли, Конлан посмотрел на своего брата.
— А остальные семь? Кто-нибудь пострадал?
— Ладно, я покажу тебе, пока Райли немного поспит. В основном ссадины и синяки, ничего такого, чего бы они не получили, хорошо поиграв в Тлачтли,[6] — ответил он.
Конлан едва не рассмеялся. Вот так, Вэн, сравнить смертельную битву с древнеатлантской игрой в мяч. Ну, когда ацтеки играли в эту игру, они приносили в жертву проигравших, ведь так?
Они направились назад по коридору к комнате, которую Вэн превратил в комнату игр и телезал.
— Денал получил сильный удар по голове. К счастью, его череп почти такой же крепкий, как твой. Плюс у него продолжительный припадок «Ой, я подвел своего лорда и повелителя». Ты наверно, хотел бы что-то ему сказать.
Конлан напряг челюсть.
— Я большой мальчик. Мне наплевать на себя. Но вы, все вы, должны защищать Райли ради меня.
Вэн широко раскрыл рот, потом закрыл его.
— Так, я горю желанием узнать, как эта цыпочка привела тебя в такое состояние за … сколько? … несколько часов!
Конлан выдохнул, когда они свернули за угол.
— Да, мне бы тоже хотелось это знать.
Шесть воинов, отдыхающих в этой комнате, обратили внимание на вошедших Конлана и Вэна. Джастис, не расстающийся с мечом, с ножнами на спине, прислонился к стене, на которой висел постер из фильма «Годзилла». Он перестал изучать вид из единственного окна комнаты, двумя пальцами шуточно приветствуя приход Конлана, потом снова вернулся к созерцанию окрестностей.
Бастиен и Кристоф сражались в настольный аэрохоккей в углу. Огромная рука Бастиена полностью скрыла биту, которой он бил по шайбе. Они посмотрели на него, но не перестали гонять желтый диск туда-сюда по столу.
Бреннан уменьшил звук телевизора, потом медленно поднялся с дивана. Он глядел на Конлана, как всегда бесстрастно. Посейдон проклял Бреннана за мелкий проступок, в котором оказалась замешана дочь римского сенатора, лишив его эмоций.