Кончено, рассказы Пелевина не столь однозначны. Но эта неоднозначность происходит, главным образом, оттого, что писатель изображает в одном рассказе не одну виртуальную технологию, а, скажем, две или три, а их взаимодействие между собой - это уже отдельная тема, и, между прочим, тема очень современная, можно сказать, одна из главных тем XX века. С чего начался XX век? Как написал Руднев, "можно сказать, что двадцатый век буквально начался с "открытия" сновидения. В 1900 году З. Фрейд опубликовал "Толкование сновидений", одну из самых популярных своих книг, где он называет сон царской дорогой в бессознательное. В 1895 году братья Люмьер изобрели кинематограф, который, подобно психоанализу, стал культурным символом эпохи. Кино - особенно в его некоммерческом, творческом обличье во многом напоминало психоанализ, но еще больше оно напоминало сон. Александр Блок называл кинематограф "электрическими снами наяву". Так же, как и во сне, в кино почти все (а со временем практически все) было возможно. Так же, как и во сне, реальное и мнимое путались в сознании воспринимающего. Таким же, как во сне, было ощущение иллюзорности и бессилия зрителя перед экраном, что прекрасно описал Томас Манн в "Волшебной горе"" 192).
Сны и кинематограф - это было начало века, а к концу его слово "виртуальный" стало едва ли не самым модным и многозначительным. Именно в сфере виртуальных технологий технический прогресс добился наиболее впечатляющих достижений. Театр, механические игрушки, кинематограф, радио, телевидение, компьютерные технологии - вот они, этапы большого пути. И Интернет - как венец всего. К тому же границы между техниками стираются - по театральным спектаклям делают кинофильмы, кинофильмы транслируют по телевидению, телевидение транслируют через Интернет - образуется единая виртуальная среда. А что нам предстоит еще в будущем! Вот они его симптомы: всевозможные "эффекты присутствия", голограммы, стереофильмы, виртуальные шлемы, компьютерные симуляторы. Добавим сюда ЛСД и другие все более изощренные наркотики. Появляются уже сообщения об экспериментах с управляемыми сновидениями и искусственно инспирированными массовыми психозами.
Итак, лицо эпохи ясно. Такие кинематографические предупреждения, как фильм братьев Вачовски "Матрица", в котором весь наш мир оказывается созданной компьютерами иллюзией, или телесериал К. Бигелоу "Дикие пальмы", в котором виртуальная реальность возникает из сочетания возможностей голографического телевидения и определенных наркотиков, ясно показывают нам черты возможного будущего. Поэтому создатели современных романов, построенных на видениях и галлюцинациях, вынуждены придавать этим состояниям сознания гораздо большее разнообразие, многочисленность и частоту смены, чем это делали, скажем, в XIX веке. Беда в том, что сегодня старые добрые сны и галлюцинации вынуждены конкурировать с куда более мощными техногенными средствами создания искусственных реальностей - компьютерными играми, Интернетом, многоканальным телевидением, умопомрачительным голливудским кинематографом. Чтобы сохранить свою значимость в литературе, снам и галлюцинациям приходится приближать свои возможности к возможностям этих виртуальных технологий, и поэтому современные литературные герои переходят из одного сна в другой с той же легкостью, с какой в Интернете можно переходить с одного сайта на другой или по телевизору переключать каналы. В российской литературной критике одно время даже говорили о целом направлении - "турбореализме", специализирующемся на такого рода игре со множественностью реальностей и параллельных миров. Психология персонажей турбореалистических романов рельефно выражена в замечательном образчике такого рода литературе, романе Анофриева и Пепперштейна "Мифогенная любовь каст": "Мучительное чувство реальности овладевало парторгом. Все казалось каким-то голым вокруг, не прикрытым пузырящимся слоем бреда. Видимо, он уже привык жить в бреду, переваливаясь из одной галлюцинации в другую, как люди во сне переваливаются с боку на бок. И просветы в этих наслоениях бреда стали казаться ему теперь ненужными прорубями с черной водой, встречающимися кое-где среди изумительного полупрозрачного льда, переливающегося всеми цветами северного сияния" 193).