Все домы, находящиеся по Биржевой улице, были украшены шелковыми разных цветов тканями, вывешенными из окон; народ по улице толпился взад и вперед.
Вошед в Биржевую залу, мы увидели великое множество разного состояния людей и без оружия. Посреди залы стоял стол, вокруг которого сделаны были скамейки в несколько ярусов, в виде амфитеатра; все избиратели, на коих возложена была обязанность предлагать дела к суждению, сидели за столом, как кому досталось место; из прочих членов иные сидели, другие стояли на скамейках, некоторые ходили взад и вперед; словом, в сем огромном зале царствовал совершенный беспорядок, ибо только лишь члены что-либо предлагали, вместе с окончанием слов их, подымался с разных сторон крик, заключающий в себе противоречащие мнения; и хотя избиратели со всею силою напряжения голоса убеждали безрассудных крикунов не производить шуму, а прежде выслушать и потом предлагать свои мнения, но сии увещания оставались совершенно тщетны. Один португалец, бывший далеко назади, вероятно, по причине слабого голоса не могший перекричать других, влез на скамейку, стоящую подле стены, вынул из кармана уголь и написал свое мнение на стене крупными буквами: «ежели мы изберем графа Дос-Аркоса министром, Бразилия будет счастлива». Большая половина затопала ногами, а прочие, забыв благопристойность, начали кричать бранные слова. Писавший, поспешно спустился со скамейки и скрылся между народом.
Наконец, после многих тщетных споров и непристойных криков, избрали пять депутатов из разных состояний, из военных, купцов и из ремесленников. Избранные отправились в 8 часов вечера пешком из собрания во дворец к королю. В зале загремела музыка, а на дворе пущенные во множестве ракеты возвестили, что депутаты пошли; многие за ними следовали, а прочие остались еще шуметь в зале. Мы также пошли, дабы увидеть, что из сего последует; в улицах на пути из всех домов махали белыми платками и кричали: «виват! виват!».
Во дворце встретил их какой-то генерал, ибо король был в своем загородном замке С.-Христофор, в шести или семи милях от города, где обыкновенно живет летом. Депутаты того же вечера отправились в двух колясках к королю, а мы возвратились на свои шлюпы, не заходя в их шумное собрание.
По случаю праздника пасхи в час пополуночи началось у нас на шлюпе «Востоке» богослужение, которое кончилось в 6 часов утра. Как чиновники, так и служители шлюпа «Мирного» были на «Востоке», где все вместе разговелись и угощены обедом; офицеры угощали офицеров, а матрозы — матрозов шлюпа «Мирного».