Кроме того, оказалось, что шимпанзе умеют оперировать знаковыми моделями образов прошлого и планов будущего. В одном из экспериментов Уошо сообщили, что во дворе слоняется большая собака, а собак, надо сказать, обезьяна боялась до смерти. Через некоторое время ученице предложили пойти на прогулку, но она отказалась наотрез, хотя гулять всегда очень любила. Понятно, что единственной причиной столь нестандартного поступка могла быть только вымышленная собака: Уошо приняла к сведению полезную информацию и спланировала на ее основе свое поведение.
Не менее впечатляющие результаты получил известный американский исследователь Д. Примак, избравший в качестве языка-посредника не жестикуляцию глухонемых, а набор пластмассовых жетонов, которые крепились к намагниченной доске. Его знаменитая подопечная, шимпанзе Сара, виртуозно управлялась с числительными — не только безошибочно дифференцировала половину, четверть и три четверти яблока, но и правильно устанавливала соответствие между диском с отсеченной четвертью и кувшином, наполненным подкрашенной водой на три четверти. Сара великолепно понимала смысл таких словосочетаний, как «красное на зеленом» и «зеленое на красном», а также без особого труда выполняла весьма замысловатые инструкции вроде «если зеленое на красном, то Сара брать банан».
Но скептики тоже не дремали. Основной упрек звучал следующим образом: обезьяны используют человеческий язык исключительно для общения с экспериментаторами. В естественных условиях высшие приматы довольствуются богатым инвентарем мимических, акустических и жестикуляционных средств, которые не имеют ничего общего с коммуникативным поведением человека. Шимпанзе в состоянии сообразить, как должна выглядеть «удочка» для термитов, и легко обрабатывает заготовку, доводя ее до нужной кондиции. Молодые животные, с уважением поглядывая на мэтра, копируют его поведение и после нескольких неудачных попыток без труда добиваются желаемого результата. Другими словами, все знают, как следует поступить, но не могут преподнести заученное в знаковой форме. Никто не может сказать, что это «палка для термитов» или хотя бы просто скомандовать: «Сорви ветку!» Вот если бы приматы уселись в кружок и обсудили, что именно они собираются делать, тогда неудобные вопросы отпали бы сами собой.
Однако события неожиданно повернулись так, что скептикам пришлось несколько поумерить пыл. Волею случая Уошо пришлось воспитывать десятимесячного приемыша по имени Лулис. Разумеется, исследователи не преминули воспользоваться уникальным шансом: были приняты экстраординарные меры, чтобы малыш не мог увидеть языковых жестов ни от кого, кроме матери. И что же получилось в результате?