— Ну же, — подгоняла его Уилла. Девушка, у которой по каждому поводу были свои соображения. Девушка, которая сама все видела у себя под носом и хотела, чтобы это видели другие, даже ценой огромного разочарования. — Это твой последний экзамен. Прочитай, что там написано внизу, и вернемся в бар слушать музыку.
Он вздохнул.
— Тут написано: ПРЕДНАЗНАЧЕНО НА СЛОМ. И ниже:
ДАТА ПРЕДПОЛАГАЕМОГО СНОСА — ИЮНЬ 2007.
— Пять баллов. А теперь пойдем, спросим, не хочет ли кто-то еще послушать «Сошедших с рельсов». Я скажу Палмеру, что во всем можно найти свои плюсы. Да, он не купит сигарет, но зато ему не придется платить за вход.
Но никто не захотел идти в город.
— Мы — мертвецы? Что она хочет этим сказать? — возмутилась Руфь Ландер. Дэвида окончательно добило (фигурально выражаясь) даже не само возмущение, а выражение ее глаз, которое он успел поймать, прежде чем она уткнулась в плечо мужа. Она тоже знала.
— Руфь, — мягко сказал Дэвид, — я это говорю не для того, чтобы огорчить вас…
— Так молчите! — раздался сдавленный крик.
Все они, кроме Хелен Палмер, смотрели на него с гневом и откровенной враждебностью. Хелен же согласно кивала и что-то вполголоса говорила мужу и миссис Райнхарт, она же, возможно, Салли. Они стояли маленькими группками под флуоресцентными лампами… однако стоило ему сморгнуть, как лампы исчезли и забытые пассажиры превратились в смутные силуэты, кое-как освещенные луной, чьи лучи пробивались сквозь щели заколоченных окон. Ландеры сидели не на скамейке, а прямо на пыльном полу, рядом с какими-то потрескавшимися чашками — кажется, край Джона Форда был весь в трещинах, — а на стене, в углу, где приткнулась ворчливая Хелен Палмер, виднелось выцветшее круглое пятно. Дэвид сморгнул, и снова засияли флуоресцентные лампы, а там, где мгновение назад зияло выцветшее пятно, возникли большие вокзальные часы.
— Дэвид, тебе лучше уйти, — сказал Генри Ландер.
— Послушайте, Генри… — начала Уилла.
Он перевел на нее взгляд, в котором читалась неприязнь. От симпатии, с которой он раньше относился к Уилле Стюарт, не осталось и следа.
— Не хочу ничего слушать, — оборвал ее Генри. — Ты расстроила мою жену.
— Да, — поддержал его плотный молодой человек из Сиэтла в фуражке морского пехотинца. Кажется, его зовут О’Кейси, подумал Дэвид. В общем, что-то ирландское, с апострофом.
— Заткни фонтан, детка!
Уилла приблизила лицо к Генри, и тот слегка отшатнулся, как будто у нее неприятно пахло изо рта.
— Я позволила Дэвиду притащить меня обратно, чтобы только сказать вам всем: это здание скоро разрушат! Вам ведь известна штуковина под названием «баба копра»? Такая чугунная болванка, которая не оставляет камня на камне?