Я презрительно сплюнул на пол, не обращая внимания на испуганное восклицание Флоксы. До чего же неприятно осознавать себя марионеткой в чьих-то руках! И за прошедшие с момента убийства Тирна дни я слишком часто испытывал это чувство.
Я предполагал, что Рикки взорвется от негодования, заставит меня взять ругательство обратно, но он лишь смущенно развел руками, словно говоря – мол, извини, ничего личного.
Флокса опять настойчиво потянула меня в сторону двери. На этот раз я повиновался ей. Молча вышел на улицу, запрокинул лицо к безмятежному полуденному небу и зажмурился. Солнечные лучи щекотали мне кожу, отогревая после ледяного дыхания жуткой комнаты. Но они не были способны растопить тот холодок дурного предчувствия, который поселился в сердце. Эх, Шени, Шени. Похоже, из этой передряги тебе не выбраться.
В доме что-то загремело, отвлекая меня от невеселых раздумий. Я открыл глаза и сразу же отшатнулся, потому что из распахнутых настежь окон полыхнуло голубоватым пламенем. Оно жадно лизнуло траву в палисаднике и угасло, повинуясь чьей-то воле. А через секунду к нам вышел Рикки, довольно потирающий руки.
– Вот и все, – ответил он на невысказанный вопрос, застывший в воздухе. – Больше никаких забот с уборкой. Я очистил дом от всяческого напоминания о нечисти.
«Способный мальчик, – с нескрываемой злобой прошептал внутренний голос. – Жаль, что в итоге он достался не мне».
* * *
Я сидел в своей скромной комнатушке и растирался жестким полотенцем после весьма прохладного купания, устроенного мне Цурией. Несчастная хозяйка постоялого двора пришла в настоящий ужас, когда увидела, в каком виде я явился домой. Рубашка в клочья, остатки одежды перепачканы в какой-то дряни, промолчу уж про запах. Понятное дело, в дом меня не пустили, заставив вылить на себя не меньше бочки колодезной воды, приспособив для купания задний двор. Да и потом Цурия долго принюхивалась к моим волосам, прежде чем позволить пересечь порог.
Флокса приготовила мне свежую одежду и упорхнула на кухню выпрашивать что-нибудь горячее и съестное для меня. В комнате со мной остался только Рикки, который с нескрываемым интересом оглядывался по сторонам.
– Почему ты не снял дом? – наконец, спросил он, присаживаясь на стул. – Полагаю, ты зарабатываешь достаточно денег, чтобы позволить себе это.
– И как бы я это объяснил Флоксе? – проворчал я, кинув полотенце в корзину с грязным бельем.
– Постой. – Рикки прищелкнул пальцами, не дожидаясь, когда я облачусь в рубашку. По льняной ткани пробежали оранжевые искры, которые тотчас же бесследно впитались в нее. – Теперь хоть чесаться не будешь и пугать народ. Иначе, полагаю, Цурия точно прикажет тебе убираться восвояси.