Дарья проснулась рано утром. Все тело болело и она с трудом встала на распухшие ноги. Кое-как натянула кроссовки. Качаясь, вышла из палатки. Никто из спящих в палатке мужчин этого не слышал, настолько бесшумно она двигалась. Не умываясь и не расчесываясь, прошла к палатке медиков и заглянула внутрь. Дремавшая медсестра вскрикнула от ужаса, увидев ее лицо совсем рядом. Узнав Дашу, сказала:
— Ты бы хоть умылась да расчесалась, а то на черта похожа!
— Шахтер как?
— Так его же в Ханкалу вчера увезли вертолетом! Тебя сняли, а его увезли… Майор разве не сказал? Теперь новости узнаем не раньше девяти утра. Борис сказал, что утром назад прилетит.
Волынцева больше ни о чем не спросила и отправилась к речке умываться. Колобок возился у кухни. Заметив Дашу, предложил:
— У меня вода только-только вскипела. Помойся в палатке. Я уже все вытаскал. Полотенце и мыло там лежат. Я не убирал.
Снайперша благодарно кивнула:
— Чтобы я без тебя делала, Федор? Спасибо большое, что заботишься.
Повар улыбнулся, обнажив беззубую нижнюю челюсть:
— О ком мне еще заботиться здесь? У меня ведь дочь примерно твоего возраста. Иди, мойся!
Вертолет вернулся назад в восемь утра. Разведчики мгновенно окружили его. Борис Васильевич прямо с платформы объявил:
— Операция прошла успешно. Шахтер будет жить.
Дарья разревелась и бросилась к палатке под удивленными взглядами разведчиков. Стаценко вошел следом:
— Ты чего это разревелась? Ведь все хорошо и напарник твой жив.
Волынцева сквозь слезы пробормотала:
— Но ведь ему больно сейчас!
Майор вытаращил глаза, вдохнул воздух в себя и… расхохотался:
— Ну, Дарья! Я бы на месте Артема тебя сейчас ревновать начал!
В конце недели, по приказу майора, Даша отправилась на задание с Лесником. Ей пришлось смириться с решением Стаценко.
Через сутки она вошла в лагерь в ярости. Следом, как побитая собака, плелся Лесник, посверкивая фингалом под левым глазом. Разведчик виновато смотрел в спину снайперши, не решаясь заговорить.
Волынцева, не здороваясь, вошла в палатку, где как раз проходило совещание. Молча поставила винтовку в стойку, повесила сумку на крючок и вышла. Ее лицо со сведенными на переносице бровями, напоминало грозовую тучу и не предвещало ничего хорошего. В палатке воцарилось молчание. Это было что-то новенькое в характере сержанта. Майор быстро закончил совещание и вышел.
Дарья сидела посреди площадки и кромсала своим знаменитым тесаком толстую палку. Щепок вокруг лежало уже много. Стаценко присел на бревно рядом с ней:
— Что произошло?
Она прошипела, как змея:
— Убери от меня Лесника, иначе я его прикончу! Он задание провалил. Я уже обнаружила нужного «духа» и выжидала удобного момента, а этот дурак принялся палить. Мало того, что не попал, так еще и не по тому человеку стрелял! Чеченцы как сквозь землю провалились. Мы едва оторвались от погони после этого. Пока Шахтер в госпитале, я буду ходить в рейды одна. Не настаивай, Юрий! Иначе однажды тебе придется арестовать меня за убийство своего напарника.