– Ничуть. Что ты. Разумеется, нет. Просто… До этого у нас в роду на свет появлялись только мальчики. У нас в роду не было девочек. У отца не было ни одной сестры. У нас с тобой тоже нет сестер. У нашего деда тоже были только братья. Поэтому я полагал…
– Нет, уверяю тебя, это девочка. – Хейден жестом показал на дверь, предлагая им войти.
В сопровождении хозяина дома Леона и Истербрук поднялись наверх. Кристиан шагал молча, явно ошеломленный новостью. Проходя по коридору мимо кабинета, они заметили лорда Эллиота, который разговаривал с каким-то человеком – брюнетом с голубыми глазами.
Леоне показалось странным, что Истербрук был удивлен, узнав, что у него родилась племянница, а не племянник.
– Вероятность того, кто родится – мальчик или девочка, приблизительно одинакова, – прошептала она. – Разве вы этого не знали? Полно вам, Истербрук, вы же взрослый человек.
– Разумеется, я это знал. Однако не сомневался, что у Хейдена родится сын.
– Как можно быть в этом уверенным?
– Я могу. А у вас никогда не появлялось ощущение, что вы знаете о чем-то заранее наверняка?
– С такой уверенностью, как у вас, – кажется, нет, никогда. Такого у меня никогда не бывало. Но по-моему, это даже к лучшему. Иначе, строя домыслы, я могла бы точно так же ошибиться, как и вы.
Истербрук бросил на Леону хмурый взгляд, но, когда они оказались перед дверью в апартаменты леди Алексии, лицо его просветлело.
В спальне леди Алексии собрались только женщины. Комната была наполнена тихим гулом и радостным оживлением. Но когда лорд Хейден проводил в спальню своего брата, разговоры мгновенно прекратились и наступила тишина.
Леона притаилась в дверях, готовая сбежать в любую минуту, как только Кристиан отвлечется. Внимание всех собравшихся было приковано к Истербруку. Но тут леди Федра широко улыбнулась Леоне, приветствуя ее. И еще одна женщина – роскошная блондинка – удивленно уставилась на Леону.
На постели лежала роженица – темноволосая женщина. Лицо ее было бледно, но васильковые глаза светились.
Приход маркиза Истербрука взбудоражил всех. Даже в кругу своих близких Истербрук оставался маркизом. Его высокое общественное положение и титул, его авторитет как главы семейства внесли в непринужденную атмосферу, царившую в спальне, нотку официальности. Все присутствующие учтиво приветствовали маркиза. Даже независимая во взглядах леди Федра благоговейно притихла. Только леди Алексия, казалось, не прониклась глубоким почтением к высокому гостю. Она зевнула и устало улыбнулась. А ее глаза, устремленные на Истербрука, радостно лучились. Она явно испытывала искреннюю симпатию к брату мужа.