О, с ней я таял, словно глыба льда, и слёзы текли по щекам, хотя я уже много лет вообще не плакал. Её глаза тоже увлажнились слезами — словно роса на прекрасных фиолетовых цветах.
— Я люблю тебя, Элли, так люблю!
Она легко улыбнулась, услышав это, словно во сне, потянулась ко мне губами и неожиданно поменяла положение, оседлав меня, взглядом прося разрешения.
Я кивнул, глядя на неё расфокусированным взглядом, видя, как плывёт её силуэт, чуть дрожа, когда я смотрел на неё сквозь призму слёз.
Огонь её взгляда не могли потушить даже слёзы, когда она медленно, закусив губу от невыносимого желания, насаживалась на меня, запрокидывая голову и застывая на миг, словно бабочка, проткнутая иглой.
Я выгибался, желая войти как можно глубже, не отрывая взгляда, чувствуя, как сердце бьётся сильнее в ответ на каждое её движение. Горячее и одновременно увлажнённое потом тело — огненный взгляд, чуть смазанный из-за слёз.
Огонь и слёзы — неужели это всё, что суждено нам?
… Кажется, я на какой-то миг потерял сознание от невыносимого блаженства, и очнулся уже в её объятиях, помня пронзившее спину пагубное наслаждение, едва не разорвавшее мне сердце. Никогда бы не подумал, что я действительно когда-нибудь мог столько ощущать, едва не умерев от сердечного приступа во время оргазма.
Взгляд Элли, полный нежности и обожания, послеоргазменной томности, обжигает меня. Она также тяжело дышала, как и я сам. В её глазах появилась обеспокоенность.
— Маюри, всё хорошо? Я испугалась, я вдруг подумала, что ты мог… Но ведь от ЭТОГО не умирают, правда? Ты просто вдруг неожиданно побледнел и даже перестал дышать на пару секунд. Или мне это показалось.
— Нет, конечно, от этого я не смог бы умереть, — улыбаюсь краешками губ, наслаждаясь её ласковыми поглаживаниями по лицу и волосам, по плечам и шее. — Просто слишком сильный оргазм… мне было хорошо — и я ненадолго отключился.
Когда я полностью пришёл в себя, всё ещё лёжа в объятиях Элли, то добавил:
— Я не умер бы хотя бы потому, что ни за что в жизни не допустил, чтобы ты стала некрофилкой по моей вине.
Элли укоризненно глянула на меня, и, склонившись, слегка укусил за шею в отместку за дурацкую шутку.
Мы заснули прямо на диване, так как у нас не было сил переместиться в спальню.
… Ночью я резко проснулся — меня словно вздёрнуло на постели, словно прошило током. Я видел, что Элли тоже зашевелилась и приподнялась, обеспокоено и ещё сонно глядя на меня вопрошающим взором.
Сердце продолжало сдавливать. Я вспомнил отчаянный вопль Сае в своё сне: «Маюри, на помощь! Спаси нас!»