– Мэри-Мышь?
Дейдре положила в рот кусочек колбасы.
– Деревенская мышь. Из сказки.
Феба вдохнула и выдохнула, но это не помогло облегчить тяжесть в груди. Ее лицо начало застывать. Софи с тревогой подскочила.
– Ди, она собирается упасть в обморок!
Софи и Дейдре подоспели к ней как раз вовремя. Они усадили Фебу обратно на стул и заставили наклониться вперед, так, чтобы голова опустилась ниже колен.
– Просто дыши, – убеждала ее Дейдре, и ее голос вовсе не был злым. – Думаю, ты привыкнешь ко всему этому достаточно быстро. В конце концов, как герцогиня Брукмур, ты будешь появляться в газетах всякий раз, когда чихнешь.
Феба захныкала.
– Ди, ты не помогаешь, – прошипела Софи.
– Нет, – Феба выпрямилась, прижав одну руку к груди, чтобы убедиться, что ее легкие все еще работают. – Нет, она совершенно права. Просто я никогда не думала об этом в таком смысле… – И я думала, что пройду через все это вместе с Марбруком.
Каждый глаз будет направлен на нее, каждое движение, которое она может сделать, будет изучено Обществом и всеми остальными…
Ну и что, позволь им смотреть. Ты будешь герцогиней.
Богатой герцогиней, с собственным состоянием. Неприкосновенной.
Да, ты не должна забывать об этом слове.
Неприкосновенная.
Ее дыхание выровнялось, и девушка смогла ощутить, что румянец возвращается на ее щеки. Она улыбнулась кузинам.
– Спасибо вам. Теперь со мной все в порядке.
Дейдре фыркнула, пока возвращалась на свой стул.
– Я надеюсь на это. Ты – самая удачливая женщина в Лондоне, но при этом ты падаешь в обморок из-за крошечных сплетен. Тряпка.
Феба криво улыбнулась. Очевидно, у Дейдре в душе был совсем неглубокий колодец беспокойства о ближних. Вероятно, лучше не проверять, насколько он глубок.
– Ты права. Кроме того, так или иначе, неужели кто-то на самом деле читает все это?
Обе ее кузины безучастно уставились на нее.
– Все, – ответила Софи. Дейдре кивнула, продолжая жевать.
– О. – Что ж, это не имеет значения. Все это – всего лишь куча ерунды. Она не позволит этому управлять собой.
Скоро она будет неприкосновенной.
Софи обнаружила, что семейная гостиная пуста и вздохнула с облегчением. В библиотеке было далеко не так уютно, как в этой солнечной комнате, особенно ранним днем – не то, чтобы присутствие шепчущего викария остановило бы ее, если бы это было единственное место, где девушка могла бы побыть одной.
Конечно же, Брук-Хаус в этом отношении намного превосходил их предыдущий маленький дом. Там, куда бы она ни повернулась, была или кузина, или тетя, или проклятая служанка, которая хотела, что Софи что-то сделала. Она привыкла быстро двигаться по старому, большому дому в поместье, где слуги почти отсутствовали, и можно было легко их избежать. Только звонок у изголовья матери отрывал Софи от ее занятий, и тихие дни вся тянулись и тянулись.