Феба заморгала.
– В самом деле? Откуда ты знаешь?
Дейдре уставилась на нее.
– Как ты можешь этого не знать? Это же очевидно, что он скорее будет подсчитывать расходы, чем сделает один шаг в танце.
Какое облегчение, если это правда. Тогда почему бы ей не вести себя так до тех пор, пока не будет доказано обратное? Феба улыбнулась и кивнула своим кузинам.
– Спасибо вам. Я приму ваш совет. В конце концов, Тесса едва ли будет ощущать, что ее игнорируют, если я откажусь от всех приглашений.
Дедйре откинулась назад на стуле и покачала головой, с бесстрастной улыбкой на губах.
– Никогда не следует недооценивать способность Тессы обижаться. Она имеет в этом неоценимый опыт.
Софи нервно посмотрела на Дейдре, затем перевела взгляд обратно на Фебу.
– Здесь кроется что-то еще.
Феба улыбнулась.
– Я что-то пропустила?
Дейдре вздохнула.
– Тебе это не понравится. Мне бы понравилось, но ты не из тех, кто может оценить это.
Феба перевела взгляд с Дейдре на Софи.
– Что это? Скажите мне.
Софи вытащила из-за спины сложенный газетный лист. Она нерешительно передала его через стол Фебе.
Смеясь, Феба приняла его.
– Посмотрите на свои лица! Что же здесь может быть такого…
Там была она, на первой странице газеты. Рисунок был скромным и торопливо сделанным, как будто у кого-то был всего лишь один момент, чтобы уловить сходство, пока она остановилась, но это определенно была она. Рядом с ее изображением находилось изображение Брукхейвена, хотя его портрет выглядел более законченным, заставляя ее собственный казаться легким и иллюзорным.
Она и Брукхейвен на первой полосе самой популярной газеты в Лондоне – ее лицо разошлось по всему городу и за его пределы – ее лицо мальчики-газетчики продавали на каждом углу. Феба в ужасе закрыла глаза, затем снова открыла их, не в состоянии отвести взгляд.
Брукхейвен выбрал невесту! Дочь викария отхватила самого главного холостяка в Лондоне еще до того, как Сезон вступил в решающую пору! Мэри-Мышь и Маркиз!
Если заголовки были ужасными, то текст был еще хуже.
«Ваш Голос Общества обнаружил, что эта мисс Феба Милбери провела в Лондоне всего лишь одну неделю, но при этом сумела сделать то, что не удалось самым прекрасным леди за три Лондонских Сезона – она привлекла внимание, а затем и предложение самого желанного мужчины в Англии, стремительного Брукхейвена! Кроме того, она сделала это в прошлогоднем платье из муслина с веточками и рукавами-буфами, если вы только можете в это поверить!»
Феба ощутила, как у нее задрожал живот. Она осторожно положила листок сплетен на стол и откашлялась.