— Распахни-ка окна шире!
Через некоторое время парни во всю мочь скандировали уже другое:
— Раз-два, раз-два! — считал Бен.
— Виски, налетай, братва!
— Раз-два-три!
— Выпил, парень, — рот утри! — дружно раздавалось в ответ.
Какой-то горластый парень вдруг озорно крикнул на Бена:
— Проваливай отсюда и больше не появляйся!
Этого оказалось достаточным, чтобы многие в строю сразу сбились с ноги. Однако Бон не стушевался и так гаркнул «левой-правой», что все быстро взяли ногу и опять зашагали дружно. В это время мы подходили к столовой, и парни из других казарм, особенно те, которые
только что прибыли, с любопытством смотрели на нас, высунув головы из окон, и махали руками. Когда мы подошли к углу здания, Бен вместо команды «Налево» подал команду «Направо», но все были так увлечены, что не заметили ошибку, и, таким образом, мы обошли квартал еще раз, выйдя к столовой с другой стороны.
— Отряд, стой! — скомандовал Бен, а затем:- Вольно, разойдись!
Бен последнюю команду отдал так громко и таким чистым голосом, что можно было
только удивляться, как такой маленький паренек мог так громко кричать. Он весь снял от гордости. Я подошел к нему и спросил:
— Бен, скажи, где ты научился так командовать?
Он немного смутился, отвернулся и ответил:
— В этом нет ничего особенного, ты сам можешь этому заучиться где угодно.
— Ну, так, как ты умеешь, не научишься, — возразил я.
— Пойдем-ка, лучше есть, — предложил мне Бен.
И представьте себе, что с нами было, когда, возвратившись после ужина в казарму, мы увидели в последнем приказе свои фамилии! Нас зачислили в военно-воздушные силы. Видно, пока мы ужинали, кто-то наябедничал, и мы попали в этот приказ. Как это было низко и бесчестно! Но что мы могли сделать? Убитый горем, Бен молча забрался на свою койку, да и у меня не было желания разговаривать. Я достал свой варган, и на этот раз веселая песенка "Субботний вечер в Роки Ботом" звучала, как похоронный марш.
На следующее утро нас посадили в поезд. Несчастный Бен, уставившись в окно, безразлично смотрел на пролетающие мимо поля, словно не замечал их. И весь следующий лень он вел себя так же. Меня это начало серьезно беспокоить, и я попытался расшевелить приятеля, обращая его внимание на мелькавшие за окном виды. А когда наш поезд остановился на маленькой железнодорожной станции и мы, высыпав из вагонов с вещевыми котиками за плечами, увидели самолеты, кружившие над городом, я постарался заинтересовать Бена ими. Все кругом только и говорили об этих самолетах, называя их малютками и другими ласковыми именами, спорили, какой из них может быстрее подняться, у какого больше скорость, какой надежнее в полете.