Она поцеловала его, пока хватало дыхания, потом подняла голову.
— Ты слишком заносчивый.
— Да, я такой, — лениво согласился он. — Но, может быть, на этот раз ты вызовешь бурю.
Потом он перекатился так, что она оказалась под ним, и он долгое время старался изо всех сил.
Итан стоял у окна, глядя на захватывающий вид Биг-Сайпрес. Первое теплое сияние рассвета касалось верхушек деревьев, ленточки света с позолоченными краями, как на тех коробках, которые дети с радостью открывают.
Это сравнение привело его к мыслям о детях прайда, считавших его образцом того, как современный оборотень должен общаться с другими оборотнями, с людьми и, теперь, с атлантийцами. Стараясь работать ради общих целей и против общих врагов.
Что, если на уме у Тревиса было то же, что и у Фэллон? Что, если он планировал завладеть прайдом Итана и отдать их всех вампирам? Органоз умер, но проходило обычно не так много времени, чтобы появился другой кровосос и заполнил это свободное место.
— Перо павлина за твои мысли, — теплые голос успокаивал и ласкал его, заставляя его улыбаться, и испытывать интерес к ней тех частей его тела, которые должны были быть вялыми от усталости.
Он отвернулся от окна и минуту просто смотрел на нее. В слабом утреннем свете она сияла, как драгоценность среди разноцветных шарфов, лежавших в беспорядке на его постели.
У него навсегда останутся приятные воспоминания об этих шарфах.
Он одним прыжком преодолел расстояние, разделяющее их, и приземлился на кровать, схватив ее в объятия.
— Перо павлина? Мы говорим «пенни».[6] Разве павлины не возражают?
— Мы предлагаем лишь перья, лежащие на полу, глупец. Мы не дергаем дворцовых друзей.
— Дергать дворцовых друзей?[7] Теперь произнеси эту фразу быстро три раза, — прошептал он, очарованный этой женщиной и ее необычными выражениями. Ее необычным опытом. Черт, да она вызвала дождь в его спальне.
Три раза.
Он поцеловал ее в шею и глубоко вздохнул, наслаждаясь запахом тепла, секса и океана. Он вдруг понял, что его запах тоже был на ней. Это обрадовало его сверх всякой меры.
Он чувствовал себя ее собственником, а прав на нее у него не было.
Что выводило его из себя.
— А как это связано со временем? — спросил он.
Она моргнула:
— Прошу прощения?
Обзывая себя дураком, он спрыгнул с постели.
— Вот так и надо. Просить у меня прощения. Если ты думаешь, что можешь просто воспользоваться мной для секса, а потом бросить. Вернуться в Атлантиду.
На ее лице появилась улыбка, и она села, не подумав прикрыть себя простыней. Он смотрел, словно в трансе, на ее кремовые груди, их розовые кончики указывали на него.