Откуда тут взяться НЛО? Что инопланетяне не видели на полузаброшенном полигоне в ста пятидесяти километрах от Нижнего Новгорода? Бесконечные ряды двадцатиметровых антенн, утопающих среди моря кустарников? Рупор-излучатель, уставившийся в небо? Трансформаторные подстанции с выломанными дверями? Обшарпанные домишки лабораторий и хозкорпусов? Все вместе (включая матерные надписи на стенах и заборах) называлось загадочным словом «Сура». Отец, воспитанный в совковой атмосфере поголовной шпиономании, до сих пор произносил слово вполголоса.
– Что ты там делаешь, Степка?
Легок на помине! Явился, не запылился.
Мальчик разжал пальцы, выпуская окурок. По-быстрому провентилировал легкие. Спрыгнул с подоконника и повернулся к отцу, весь из себя правильный, независимый и спокойный.
– Мозги проветриваю, – соврал он. – А тебе чего не спится?
– Жарко, – пожаловался отец, водя рукой по седой груди.
Знакомый жест. Как про маму заговорит, так сразу за сердце хватается. Сдает батя. А чем ему поможешь?
– По телику сказали, рекордная майская температура за сто с чем-то лет, – сообщил Степа с таким видом, словно в этом была его личная заслуга. – Везет маме. – Он сунул в рот жвачку и прошел мимо отца, чтобы расположиться за компьютером. – Небось из воды не вылезает.
– Но не ночью же, – заметил отец, поморщившись.
Вот так взрослые люди морщатся, кривляются, улыбаются, а потом у них личики что та жеваная бумага. А некоторые еще кофе глушат да мозги сушат с утра до ночи. Результат плачевный, резюмировал Степа. Не слишком приятно видеть родного отца с телосложением Кощея Бессмертного, сивыми патлами и голыми ногами с варикозными венами. Хоть бы по дому не в трусах шастал, а в спортивном костюме, что ли. Степа ладно, ему по барабану, но мать… Интересно, что думает женщина про неухоженного мужика преклонного возраста, который ей чуть ли не в отцы годится? Нет, не интересно, потому что ничего хорошего думать она не может. Тут не просто в воду ночью полезешь, тут утопишься от тоски.
* * *
Степа зевнул. Представил себе неизвестно для кого наряжающуюся и красящуюся маму. Спросил глухо и протяжно:
– Там у нее какое море, а? Красное?
Отец встрепенулся. Поправил растопыренной пятерней шевелюру.
– Средиземное, кажется. Хотя шут его знает. По-моему, Красное тоже.
– Тогда ей вдвойне повезло, – рассудил Степа.
– Вдвойне, да. Кха-кха… – Вместо того чтобы вернуться в спальню, отец взял стул, развернул его спинкой от себя и сел верхом. Прямо как мальчишка, не заметивший, что он давно состарился. – Наша мама, – сказал он, – заслужила полноценный отдых. Пусть гуляет.