…Еще не взяв пакет в руки, Дэн почувствовал исходящую от него волну какой-то жесткой «растрепанной» тревоги — и ничего больше, как будто отправители не умели испытывать более тонкие эмоции! Странно… Прочитав адрес на пакете, он забеспокоился еще больше: Сэму никто и никогда не писал! Но перевернув бандероль, Дэн увидел на обороте стандартный штамп СБ и немного успокоился: в свое время Сэм сотрудничал с ними, наверное, это связано с теми исследованиями… Однако беспокойство не проходило, и, уже нигде не задерживаясь, Дэн поспешил обратно в общину.
Сэм, вопреки ожиданием, не встревожился.
— Интересно, — сказал он беззаботно, — что им могло понадобиться через три года?
Дэн рискнул поделиться с ним кое-какими подозрениями.
— Понимаешь, — помявшись сказал он, — такое ощущение, что на этом пакете был очень сильный эмоциональный налет. Но похоже, что он «смыт»…
— Как смыт?
— Скорее всего, нестабильным бета-излучением!
Последние слова он произнес с сердитой досадой: сильное ясновидение пробьется сквозь любые попытки маскировки, но его дар пока еще не был достаточно развит, и из-за этого Дэн чувствовал себя виноватым. Инга ласково коснулась его плеча.
— Я думаю, в этих эмоциях не было ничего интересного, — сказала она. — Не исключено, что они обрабатывают бета-излучением всю свою почту, посылаемую эсперам — стандартная предосторожность…
— Может и так… — с сомнением начал было Юрген, но Роман перебил его:
— И что ты предлагаешь? Умереть от подозрений, так и не открыв пакет? Гадать до умопомрачения, что хотели утаить от нас какие-то…
— Прекрати! — строго одернула его Инга. — Никто не собирается терзаться подозрениями… и вообще, — она кинула быстрый взгляд на Сэма, не кажется ли вам, господа, что мы излишне навязчивы с нашими советами?
Ее короткая реплика сразу прекратила разгорающийся спор. Сэм благодарно взглянул на Ингу, и скрылся у себя в комнате. Ему не хотелось, как бы не намекали на это Дэн и Роман, открывать пакет при всех: он еще немного стыдился своего двухмесячного существования в роли "подопытного кролика"…
Закрыв за собой дверь, он торопливо разорвал пакет — и не поверил своим глазам… Перед ним лежали перстень Тонечки и ее дневник!
Что это? Откуда? Сэм потряс остатки пакета, на пол спланировал белый листок. Он поспешно поднял его: обычный бланк СБ. "Нам стало известно, что вы являетесь самым близким человеком Антонины Завилейски. Возвращаем Вам ее личные вещи. Примите искренние соболезнования по поводу ее смерти…"
Ну да, конечно, они же должны были расследовать ее самоубийство… Но черт возьми — с тех пор прошло больше года! Хотя, если подумать, какие могут быть претензии: завещания Тонечка не оставила, и никто не обязан был разыскивать ее приятелей. И тем не менее нашли…