Появилась златовласая девушка и послала улыбку Малкольму, прежде чем стать на колени, чтобы разжечь огонь.
Клэр рассердилась.
— Выйди из комнаты.
Она сладко улыбнулась ему, противореча своему злому тону.
Он ухмыльнулся.
— Ты ревнуешь к прислуге?
Клэр не могла поверить, что это так очевидно.
— Едва ли. О, кстати, спасибо за одолжение.
Она завозилась с брошью, чтобы вернуть ему плед. Она не хотела его. Плед сильно пахнул его мужественностью.
Он потянулся и схватил ее за руку, успокаивая.
Клэр застыла, уверенная, что он собирается приставать к ней. Уверенность в этом возросла, когда блондинка взглянула на них и молча покинула комнату, закрыв за собой дверь.
Клэр знала, что ей следует отодвинуться подальше. Но вместо этого, его мужской жар и сексуальность, притягивали ее, поощряя подойти ближе.
— Здесь прохладно и у тебя нет одежды.
Он отпустил ее руку и подошел к единственному столу в комнате. Наряду с кувшином, флягой и двумя кубками, там был грубо выструганный деревянный стул. Он налил жидкость из фляги в кубок и вручил ей. Клэр ощутила запах красного вина и тотчас же отвлеклась. Она поняла, что была очень голодна и мучима жаждой.
— Это отличный кларет из Франции, — сказал он тихо.
Клэр увидела блеск в его пристальном взгляде, и ее пульс усилился. Она отпила, задаваясь вопросом, надеялся ли он ее разговорить или надеялся на что-то еще.
— Хорошее вино. Спасибо.
Он улыбнулся, очевидно, не намереваясь покидать комнату.
— Почему тебя волнует, пересплю ли я со служанкой?
Его тон был небрежен, но Клэр чуть не выпрыгнула из кожи.
— Меня не волнует!
— Я не хочу служанку, девушка, — прошептал он.
Его смысл был более чем ясен. Он умел говорить таким соблазнительным тоном, который заставлял ее думать только о сексе. Она должна что-то сделать прежде, чем он прикоснется к ней.
Он отвернулся, ошеломив ее. Она увидела, что он наполнил другой кубок, рука его при этом была тверда. После он опять повернулся к ней лицом и оперся одним бедром о стол.
— Нам нужно кое-что обсудить, — сказал он прямо, определенно осознавая ее смущение.
Клэр вдохнула. Действительно, это была более безопасная тема. Но прежде, чем она успела задать хоть один вопрос, его выражение лица ожесточилось.
— Я не знаю уклад жизни твоего мира, Клэр, но в моем мире, никто — ни мужчина, ни женщина, ни ребенок, ни дикое животное или собака — никто не смеет меня ослушаться.
Теперь она стояла по стойке «смирно»:
— Мне жаль.
— Тебе не жаль. Ты руководствуешься своими мотивами! — воскликнул он.
Ее поймали.
— Иногда, я думаю, что ты можешь читать мои мысли! — сказала она разъяренно.