— Может, стоит справиться в замке? — Рафаэль поймал себя на мысли, что все еще чувствует себя ответственным за судьбу девушки. — Там расположен французский гарнизон, и, возможно, кто-нибудь знает, где сейчас ваш брат.
— Хорошая мысль, — сказала Дезирэ. — Я сейчас приведу себя в порядок, поужинаю и отправлюсь в замок.
— Вы с ума сошли! Вы не можете явиться в гарнизон одна. Да еще среди ночи! — Рафаэль был не на шутку рассержен.
— А что они мне сделают? Я их соотечественница!
— Прежде всего они мужчины, мадемуазель и, скорее всего, будут пьяны после ужина. Вы красивая женщина. Вряд ли они станут интересоваться вашей национальностью. Пошлите записку завтра утром.
— Если вы считаете, что так будет лучше, я напишу записку. Но ее надо отнести в замок сегодня. Иначе я ночью не сомкну глаз.
— Не надо никакой записки! — вдруг заявил Рафаэль. — Я съезжу туда сам.
— Это очень любезно с вашей стороны, сеньор Веласко, но я не смею вас задерживать. Вы ведь намеревались встретиться со своей кузиной.
Ее сарказм не достиг цели. Он не обратил на него никакого внимания.
— Это не займет много времени. Вы успеете переодеться, а потом мы вместе поужинаем.
— Что-то я не припоминаю, что приглашала вас, месье, — отрезала Дезирэ.
— А вы и не приглашали. — На губах Рафаэля мелькнула улыбка. — Однако уже поздно, и я голоден. Когда вернусь из гарнизона, мы можем обсудить ситуацию. — Протянув руку, он дотронулся до ее плеча. — Давайте объявим перемирие на сегодняшний вечер, — предложил он. — Я постараюсь думать о вас как об Энн Кавендиш, а вы можете притвориться, что я кто угодно, но только не испанец. Идет?
Дезирэ поняла, что он хочет как-то ободрить ее, чтобы она перестала беспокоиться об Этьене, и кивнула.
— На самом деле Энн — мое второе имя, — застенчиво пояснила она.
— Могу я взять на себя смелость поинтересоваться первым?
Подчиняясь предложенному им перемирию, она сделала реверанс и назвалась.
Рафаэлю с трудом удалось скрыть волнение, охватившее его. Он поспешил выйти.
Дезирэ. Желанная. Это имя стучало у него в голове, пока он ждал, когда оседлают коня.
Комната, которую отвели Дезирэ, была большая. Это было ее единственным достоинством, потому что из мебели ничего, кроме затянутой отвратительным коричневым пологом деревянной кровати, в ней не было. В первый раз Дезирэ пожалела, что отправилась в это безумное путешествие, а не осталась дома.
Вошла служанка и со стуком опустила на деревянный крашеный пол ее чемодан.
Потом та же служанка принесла кувшин горячей воды, и Дезирэ, заперев дверь и умывшись, надела одно из трех платьев — белое муслиновое, — которые были у нее с собой. Волосы она уложила в пучок на затылке. После этого она села на кровать и стала ждать.