- Как он себя чувствует, можно с ним поговорить? - неуверенно спросил Кучеренко. Диагноз произвел на него внушительное впечатление.
- А почему бы и нет, - лицо врача было по-прежнему строгим. Состояние больного не внушает опасений. Возможность летального исхода исключена. Мы сделали все, что надо, да и он старик крепкий, боевой. Маша вас проводит, - врач указал на девушку в белом халате, заглянувшую в кабинет.
Медсестра проводила Кучеренко на второй этаж, осторожно открыла дверь палаты, подвела к койке, на которой лежал человек с туго перебинтованным лицом. Его глаза сквозь щели, оставленные в марлевой маске, с живым интересом смотрели на незнакомого посетителя. В своей белой маске он выглядел жутковато. Подполковник поздоровался нарочито бодрым, неестественным голосом, каким почему-то принято разговаривать с больными, назвал себя. Человек на койке слегка приподнялся, чтобы получше разглядеть нежданного гостя:
- Здравия желаю, товарищ подполковник! - громко, по-военному приветствовал его Марин.
- А вы, Мефодий Яковлевич, молодцом держитесь, - заметил Кучеренко, имея в виду состояние здоровья сторожа. Однако тот истолковал эти слова по-своему:
- Я, товарищ подполковник, считай, почти всю войну прошел и фашистов не боялся. Неужели каких-то воришек испугаюсь?
- Однако эти воришки вас чуть не убили. Почему вы не стреляли? Живыми хотели взять, как языка на фронте?
- Оно, конечно, неплохо бы живьем взять подлеца, - с сожалением произнес Марин, - однако не из чего было огонь открывать. Не было ружья под рукой, только палка.
- А сколько раз они стреляли?
- Два раза стрельнули. Первый сбоку, из проулка. А второй сблизи...
- А из чего стреляли?
- Как из чего? - удивился сторож. - Из ружья, конечно, дробью же били. Вот сколько их из меня повытаскивали.
- Я понимаю, что дробью. Только дробью можно стрелять и из обреза. Не приметили часом?
- Нет, извините, не приметил, - опять с сожалением сказал Марин, темно было, а стреляли двое: высокий, худой, это я разглядел. А напарник его пониже, плотный.
- А что еще вам запомнилось, Мефодий Яковлевич?
- Что еще? Да вроде ничего больше... Упал в бессознательном состоянии. - Он замолчал, заново переживая случившееся. Да, чуть не запамятовал, - очнулся от тягостных воспоминаний Марин. - Когда мы с Никуцей разговаривали, это шофер колхозный, он грузовик остановил, чтобы прикурить у меня, "Волга" мимо проехала. Я еще удивился - откуда "Волге взяться в такое время.
- Какого цвета была "Волга"?
- Точно не скажу, в снегу вся была, но вроде светлого...