– Спасибо, Слейтер.
Слова благодарности невольно сорвались с ее уст. Удивленный Слейтер застыл на месте.
– Носите на здоровье.
– Платье очень красивое.
– Так же, как и вы.
Его ответ вызвал яркий румянец на щеках Элоис. Он прижал свою ладонь к ее щеке:
– Что бы ни случилось, платье – ваше.
Из ее глаз брызнули непрошенные слезы. Глупые женские слезы, которые она проклинала, но с которыми никак не могла справится. Почувствовав необходимость хоть немного отстоять свои права и подавить нахлынувшие нежные чувства, Элоис заявила:
– Не было особой необходимости делать такой подарок. У меня есть собственная одежда. Она далеко не такая привлекательная, но зато очень удобна и практична.
Он приложил палец к ее губам.
– Некоторые вещи делаются не потому, что в этом есть необходимость, но потому, что они радуют душу. Ваша душа, Элоис, должна жить в окружении красоты.
Эти слова пронзили ее сердце, наполнили такой тоской, которую она никогда не испытывала. Потребностью слышать эти нежные слова еще много раз.
– Слейтер!
Их разговор был прерван внезапным появлением Карри. Он торопливо приблизился к Слейтеру, лицо которого приняло обычное бесстрастное выражение.
– Простите меня, Элоис. Я вернусь через минуту.
Он быстро посовещался с голубоглазым господином. Элоис удалось уловить всего несколько слов. Очевидно, карету, в которой ее привезли в Типпингтон, видели, и кто-то за ними гнался.
Слейтер тихим голосом отдал какие-то распоряжения. Затем вернулся к Элоис, взял ее под руку и вытолкнул в одну из дверей, выходящих на улицу.
– В чем дело?
Думаю, нам будет полезно прогуляться верхом.
Элоис ничего другого не оставалось, как последовать за ним.
Полуденный воздух, слегка пахнущий дождем и свежескошенной травой, освежал и бодрил. Но у Элоис не было возможности насладиться неожиданной свободной. Слейтер торопливо вел ее к конюшне.
– Я надеюсь, вы умеете держаться в седле, сударыня, – сказал Слейтер, подхватывая ее за талию и сажая в дамское седло.
Элоис было очень неудобно, однако она не собиралась признаваться, что никогда не ездила верхом. Леди начинают обучаться верховой езде чуть ли не с пеленок, однако это считалось непозволительным в заведении, где она обучалась. На этом экзамене ей суждено провалиться.
Вскочив на своего жеребца, Слейтер ловко ухватил поводья лошади Элоис и они тронулись.
Трясясь и подскакивая на своем насесте, Элоис поминутно хваталась за переднюю луку седла, сжимала зубы и молилась, чтобы Господь не дал ей умереть во время этой попытки доказать свое благородное происхождение. Когда они выехали за пределы лужайки, окружающей дом, Слейтер замедлил ход лошадей и повернулся к Элоис.