— От рубахи оторви рукава, — посоветовал Егор. — На одном конце каждого завяжешь по узлу, вот и получится — два длинных мешочка.
Первый встреченный им ручей — бурный и звонкий — оказался абсолютно пустым. В том смысле, что по окончанию промывки на дне лотка не обнаружилось ни единой золотой чешуйки.
— Бывает! — высказался Егор, запихал промывочный лоток в вещмешок и зашагал дальше.
Подойти к следующему ручью оказалось непросто: его устье находилось в болотистой низине, густо усеянной корягами и корневищами упавших деревьев. Сапоги противно чавкали в вязкой грязи, каждый шаг давался с трудом. Егор был вынужден использовать грозное копьё в качестве обычного шестащупа, предназначенного для хождения по топким болотам.
«Так и ноги можно сломать!», — недовольно пыхтел внутренний голос. — «Чёрт, надо было с Ванькой оставаться. А всё жадность твоя, мол, пятьшесть килограмм золота в месяц на человека — маловато будет…».
Только через два часа он выбрался на твёрдый песок, по которому струилась неторопливая прозрачная вода.
«Ручеёкто — ерунда полная! Глубина — чуть выше щиколотки. Ширина — метра два с половиной. Вот же, блин горелый!» — начал ругаться внутренний голос и тут же потрясённо замолчал…
Донный песок — под прозрачной водой — был повсеместно покрыт золотистым налётом.
Егор нагнулся, погрузил ладонь в воду, зачерпнув песка с камушками, вытащил из воды, поднёс к глазам.
«Ёлыпалы! Вот это да!», — восторженно ахнул внутренний голос. — «Самородки! Да, какие…. Вот он — ручей БонанзаКрик! Кстати, слово «бонанза» означает — в переносном смысле — «золотое дно». Ёмкое и правильное определение…
Глава двадцать первая
Дождливая осень, снежная зима
За трое суток они набрали в устье Бонанзы около пуда золотых самородков. Причём, промывочные лотки использовались сугубо в качестве совковых лопат: песок и галька вычерпывались из ручья и укладывались на берега ровными полосами, из которых самородки извлекались вручную.
— В грунте, поднятом со дна, конечно же, есть и золотосодержащий песок. Может, его даже много, — объяснил Егор. — Но этим мы займёмся позже, осенью и даже зимой. К тому времени извлечённого грунта здесь скопится много. Будем его — во время морозов — оттаивать около костров, или возле натопленной печи, и промывать.
Добытое золото они спрятали в просторной пещере, обнаруженной Айной неподалёку: толстыми брёвнышками отгородили в подземном зале угол, и попростому засыпали его самородками.
— Завтра возвращаемся в Доусон, где и дожидаемся прихода Лаудрупа, — решил Егор. — Вопервых, у нас заканчивается мука. Вовторых, плотники будут волноваться. Не дай Бог, забросят стройку и отправятся на поиски. А сюда мы обязательно вернёмся: установим палатку, пещеру переоборудуем под зимнее жильё, доставим необходимый запас продовольствия. По крайней мере, уже понятно, где нам предстоит трудиться ближайшие восемьдесять месяцев. Ясен пень, что темпы добычи вскоре упадут, сейчасто мы сливки снимаем…