– В банке 20 тысяч! – повторил крупье.
Сильвестр был вторым по очереди игроком, который претендовал на этот банк. Первым был тот самый толстяк, у которого Сильвестр спрашивал, во что тут играют. Он сказал:
– На банк!
Сильвестр перевел взгляд на толстяка. Тот получил первую карту, вторую. Третью он прикрыл. Я не видел, какие карты были у толстяка, но, вероятно, тот был уверен в своей победе.
Крупье быстрым движением сбросил две карты. У него оказались две десятки.
– 20 очков! Банковское очко! – воскликнул крупье.
– И у меня 20! – сказал толстяк.
– Вы, конечно, знаете наши правила – если равные очки, то игра в пользу банкира, – с заученной интонацией произнес крупье.
– Никаких таких правил я не знаю! – начал возмущаться толстяк.
Тут Сильвестр не выдержал: вероятно, азарт уже переполнял его.
– Слушай, мужик, – обратился он к толстяку, – ты что, правил не знаешь?
Толстяк взглянул на Сильвестра и осекся, видимо, мгновенно поняв, что с Иванычем лучше не шутить.
– Нет, нет, никаких проблем, – тут же сказал он и выложил свои фишки на стол.
– В банке 40 тысяч! – оповестил крупье.
– На банк, – ответил Сильвестр.
Банкир быстро сдал ему карту. На сей раз первой пришла пиковая дама.
– Тьфу ты! – тихонько выругался Иваныч. Дама соответствовала трем очкам. «Не очень хорошее начало», – подумал я.
– Еще, – сказал Сильвестр. Банкир сдал следующую карту. Теперь я не видел ее достоинства, но, видимо, карта была плохой, так как Сильвестр начал волноваться. Мускулы щеки стали еле заметно подергиваться.
– Еще! – сказал он. У него было уже три карты. Тут же он взял четвертую.
– Пятую втемную! – неожиданно сказал Иваныч. Это означало, что если у банкира будет перебор, то это пойдет в пользу игрока. Если же недобор, то все сложится в зависимости от карт, которыми играл Сильвестр, выиграет тот, у кого очков больше.
Банкир выложил свою карту. Это оказалась десятка. Потом пришла восьмерка, за ней бубновая дама, то есть тройка. Таким образом, у банкира было 21 очко.
– Очко! – сказал банкир.
Сильвестр даже не открывал свою карту – смысла уже не было. Он только равнодушно придвинул к середине все фишки.
– В банке 80 тысяч! – бесстрастно произнес крупье.
– Одну минутку, – сказал Сильвестр и, подозвав меня, сказал: – Иди поменяй деньги!
– А у нас столько будет? – уточнил я.
– Будет, будет, – успокоил меня Иваныч.
Я разменял 100 тысяч долларов и принес фишки.
Сильвестр выложил две стопочки фишек. Банкир объявил еще раз:
– В банке 80 тысяч долларов. Стук!
Это означало, что играется последний кон. Толстяк сказал:
– Пять тысяч! – Выше он подняться не рискнул.