— Не опаздывай, — попросила я. И протянула ему руку для рукопожатия.
Шон Райан рассмеялся.
— А что такого? — пожала я плечами. — Ты же сам установил правила.
Наклонившись ко мне, Шон Райан чмокнул меня в щеку, а я постаралась не заметить аромата пены для укладки волос экстрасильной фиксации от Пола Митчелла. Потом Шон Райан погладил Канноли, сидевшую в моей сумке.
— Позаботься о ней получше, — сказал он. Я так и не поняла, к кому из нас он обращался.
Следуя указателям, мы спустились на первый этаж. Там Шон Райан повернул направо, а мы — налево. Здесь не было и намека на приближение осени. К тому же в Атланте было, наверное, градусов на тридцать теплее, чем у нас в Маршберри.
И еще вокруг аэропорта не было ни газончика, ни просто кусочка голой земли. Даже узкой полоски возле тротуара. Интересно, где же делают свои делишки животные, которые прилетают в Атланту на самолетах? Может быть, здешние собаки привыкли писать прямо на тротуар? Мы шли вперед. Кажется, мы пересекали дорогу, по которой все автомобили выезжали на шоссе, после которого могли быть какие-то посадки. Впрочем, там нас также могли и убить.
Наконец, не выдержав, я вынула Канноли из сумки и усадила ее на огромную пепельницу, венчавшую бочонок для мусора.
— Как хорошо, что ты у меня не немецкая овчарка, — пробормотала я.
Она недоверчиво на меня посмотрела. В пепельнице валялись два сигаретных окурка и расползшиеся ошметки сигары, но, поскольку пепельница тут была не одна, в ней все же было довольно чисто.
— Ну давай же, — сказала я. — Кошки всегда пользуются лотком. Просто постарайся представить себе, что это унитаз.
Наконец мочевой пузырь чихуахуа не выдержал. Я отвернулась, чтобы Канноли не робела. Мимо прошли две женщины. Они о чем-то шептались, поглядывая на нас, но из деликатности ничего не сказали. Теперь можно было не сомневаться: мы не в Бостоне.
Потом мы отправились к стоянке. По-моему, Марио говорил мне что-то об экспрессах, на которых можно доехать до города, однако кто знает, как там относятся к животным? Поэтому я решила шикануть и взять такси.
— Добро пожаловать в Ланна,[33] — сказал шофер. — А кто такой Ланна? — удивилась я.
Он рассмеялся.
— Куда едем, мадам?
Посадив Канноли на сиденье рядом с собой, я принялась рыться у себя в сумке.
— По-моему, нам надо на Пичтри, — пробормотала я.
Он посмотрел на меня в зеркало заднего вида. Кожа шофера была оттенка кофе мокачино, может быть, «МАК» оттенка NC30, с россыпью веснушек цвета шоколада.
— Мне нужен более точный адрес, мадам, — заявил он. — В Ланна все улицы называются Пичтри.