Раскат грома сотряс ночную тишину, эхом отразившись от далеких, невидимых в темноте стен. Засверкали молнии, высвечивая в темноте силуэт сгорбленного, высохшего человека. Этот полупризрак поднял худую старческую руку с узловатыми суставами, выпирающими венами, пигментными пятнами и редкими волосками, за которой, словно диковинная змея, тянулась трубка капельницы.
Потом он поднял голову, подставляя под вспышки молний серое лицо много тысячелетий пролежавшей в саркофаге египетской мумии. Несмотря на то, что кожные покровы и лицевые мышцы мумии почти истлели, вся гнусная продажность, и все опустошающее отсутствие счастья ясно читались на этом лице. Когда призрак заговорил, голос его был похож на скрежет и свист одновременно.
— Тысяча восемьсот оплаченных часов, тысяча двести двадцать одна консультация по фиксированной ставке…
Завывающие голоса эхом повторяли эти слова за мумией, словно какие-то магические заклинания.
— …Пятьсот шестьдесят пять судебных решений в пользу клиентов… Сто двадцать девять тысяч четыреста семнадцать обедов за счет клиентов…
Где-то далеко-далеко зазвонил телефон. Он звонил все громче, громче, до тех пор пока…
Майлс резко сел на постели. Его тело было покрыто холодным потом так, что даже кожа блестела.
Единственным звуком в гостиничном номере был звонок телефона, стоявшего на тумбочке возле кровати. «Господи, приснится же такое», — облегченно вздохнул Майлс, поняв, что страшное видение имело место не наяву, а всего лишь в кошмарном сне. Он перевел дыхание и снял трубку.
— Алло?
— Майлс, это ты?
Голос Мэрилин он узнал безошибочно. Но звучал он как-то странно, не так, как раньше. Дело было даже не в неожиданно прозвучавшем «ты», а в самой интонации.
— Да, Мэрилин, я слушаю!
— Сара Соркин умерла.
Эти три слова пронеслись в голове Майлса, как сорвавшаяся на гололеде и скользящая юзом машина. Еще мгновение — и они на полном ходу врезались в его мозг. Майлс понял, что от него ждут помощи и что действовать нужно немедленно.
— Подожди, я сейчас приду, — хрипло сказал он в трубку.
Вскочив с кровати, он быстро ополоснулся холодной водой. При этом мозг его пытался осознать только что услышанное и сопоставить эту трагическую новость с прочими сомнениями и догадками, давно мучившими его. Тот самый кошмарный сон, из которого его вырвал звонок Мэрилин, мучил его уже несколько недель. Майлсу даже стало казаться, что это какое-то предупреждение о грозящей ему опасности. Чем-то этот сон напоминал ему историю о трех рождественских привидениях: призраке Прошлого, призраке Настоящего и призраке «Береги свою задницу в будущем».