За каких-то несколько лет отцу Скотту удалось собрать немало не облагаемых налогами пожертвований, которых хватило, чтобы построить целый храмовый комплекс из пяти зданий на огороженном участке на улице Франклина, всего в квартале от регионального центра сайентологов. Все здания, находившиеся за забором, скрывавшим от посторонних глаз храм отца Скотта, были оштукатурены и выкрашены в светлые пастельные тона от желтого до розового, плавно переходившие один в другой.
Розовое здание было предметом особой гордости отца Скотта. Он целиком и полностью выделил это помещение под свадебную часовню. Отец Скотт любил свадьбы. Они нравились ему больше всех других проводившихся им мероприятий.
Он хорошо вложился в техническое оснащение этой часовни. Она была оборудована высококлассной аудиосистемой, способной передавать самые сложные, производящие потрясающее впечатление звуковые спецэффекты, и целой батареей видеокамер, которые в автоматическом режиме вели съемку церемоний под всеми мыслимыми углами. Отец Скотт, не стесняясь, называл совершаемые им обряды «высокотехнологичным многопрофильным обслуживанием свадебных мероприятий».
Козырным тузом отца Скотта, помимо всего прочего, была шикарная парковка. На его стоянке можно было разместить больше полутора сотен машин, что изрядно облегчало жизнь, как молодым, так и их многочисленным гостям. В общем, дела у отца Скотта шли в гору. Каждую неделю ему поступали заказы на десяток свадеб. Частенько ему приходилось венчать по две пары в день — утром и после обеда.
Банковские счета росли как на дрожжах. Бухгалтеры и управляющие умоляли его расширить бизнес, открыв вторую свадебную часовню. Эти ограниченные люди никак не могли понять главное: увеличить пропускную способность ритуальных помещений без ущерба для качества церемоний было невозможно.
Отец Скотт собственной персоной и был гвоздем этой «программы». Люди шли не в его часовню, а к нему самому.
Своей музыкой, своим «театром одного актера», своим исполнением он создавал у себя в храме атмосферу ковчега, на котором молодые отправлялись в долгое совместное плавание на поиски Бога в себе и в этом мире.
«Впрочем, сегодняшнюю пару едва ли можно в полном смысле слова назвать молодыми», — подумал отец Скотт, готовя очередную церемонию. Невесте было лет двадцать восемь, а жениху и вовсе здорово за сорок, но дела это не меняло. Отец Скотт был в ударе и намеревался отработать свое по полной программе.
Посмотревшись в зеркало, он проверил грим — ничего лишнего, только легкий тональный крем и едва заметная подводка вокруг глаз, — зафиксировал прическу спреем и вынул из футляра гитару.