— Эй!!! — ору я, задрав голову к потолку. — Я поймала сигнал! Ко мне, кэп! Мы нашли ее!
Подземному озеру, конечно, далеко до моря. Но это те же воды, что плещут в море Ид, и потрепанная яхта Морехода уже движется к нам, огибая сталагмиты и сталагнаты, растущие из черной воды.
— Ну чего ты орешь? — укоризненно выговаривает мне с борта капитан. — Я что, за тридевять морей от тебя сбежал? Хотя, пожалуй, стоило…
— Ты отвезешь меня к НЕЙ? — Я отмахиваюсь от его ленивого ворчания, точно от разомлевшей летней осы, и приступаю сразу к делу. К самому важному делу в своей жизни. — На ЕЕ остров?
— Одну тебя? — уточняет Мореход. В его голосе звучит отчетливый намек — я распознаю его и подчиняюсь.
— Всех. Они должны знать, с чем имеют дело.
Вот я и начала вести себя в эдаком надмирном стиле. Никого ни о чем не спрашиваю, никому ничего не объясняю — просто веду туда, где все, кому на роду назначено, увидят и поймут. А потом закинут мечи за спину и отправятся выполнять мою волю. Потому что выбора нет — ни у одного из нас, если разобраться…
Хорошо, когда исполнители твоей воли — солдаты. Или хотя бы принцы с принцессами. Они люди опытные. Знают, что несвоевременные расспросы — пустая трата слов, а главное, времени. Я бы так не смогла. Я бы непременно принялась выяснять, куда, зачем, почему и надолго ли. Из богов дерьмовые солдаты.
* * *
Снова это море, эта осточертевшая рябь от горизонта до горизонта, это чувство бескрайности мира и бесполезности тебя. Но широты, широты другие.
Там, где я бывала с Мореходом, стояла зима без конца и края, ледяные ветра, дикие шторма и самый навязчивый из попутчиков — холод. Даже на Лидо наш с Мореходом договор мы заключали осенью, и от солнечной ласки у пляжа осталось лишь теплое воспоминание. Не говоря уже о ледниковом гостеприимстве Ёкюльсаурлоун.[51] Видать, все МОИ острова намертво скованы льдом и навылет пронизаны ветром.
Но сейчас, когда из-за сверкающих вод нам навстречу вот-вот выплеснется картинка с компьютерных обоев, я начинаю понимать, почему так. Я начинаю понимать ЕЕ. И чем ближе берег, тем острее это незнакомое ощущение мира, совсем другое, совсем новое, совсем… упоительное.
Запретов нет. Нет запретов. Никаких. Потому что запрет, который можно обойти — не запрет вовсе. Так, фикция. В мире, наполненном фикциями, настоящее только удовольствие. МОЕ удовольствие.
Комфорт и власть. Власть и комфорт. Никаких чаш на весах — прибавить одного, убавить другого, уравновесить, приглядеться, затаить дыхание, снова перекладывать, снова уравновешивать, добиваясь идеального баланса… Ну уж нет! Намертво привязать одно к другому и выпустить в небеса стрелой геометрической прогрессии. А там дело моей изворотливости — не дать стреле воткнуться в землю.