Это веселие благочестия показывало со стороны преп. Аполлона внимание, с которым он приготовлял своих учеников к принятию таинств; а со стороны учеников — на плоды благодати, которые производило в них таинство.
В высшей степени прилежал преподобный к исправлению своих учеников от их недостатков. Он не только с усердием и силой напоминал им постоянно об этом, но напрягал весь жар своих молитв, привлекая на них таким образом возрождающую благодать. Один из них испытал это на себе ощутительным образом. Ему не хватало иногда смирения и кротости, и он очень жалел, что лишен этих добродетелей. В сильном желании приобрести их он пришел однажды к преподобному и просил его, чтобы он от Бога вымолил ему эти свойства души. Преподобный помолился, и молитва его была настолько услышана, что этот инок стал как бы другим человеком. Прочая братия не могла достаточно налюбоваться его кротостью и спокойствием во всех тех обстоятельствах, где он раньше расстраивался.
Прием, который он оказывал чужестранцам, доказывает согревавшую его любовь ко всем людям и смирение. Руфин передает так свои впечатления:
«Нас было трое, направлявшихся к нему. Мы находились еще довольно далеко от монастыря, когда несколько из его учеников, которым он за три или четыре дня предсказал наш приход, вышли к нам навстречу, распевая псалмы, что они всегда делают, когда к ним приходят иноки. Поклонившись нам в ноги, они воздали нам целование мира и говорили друг другу: «Вот эти братья, которых приход нам авва предсказал, уверяя нас, что через три дня к нам придут три брата из Иерусалима». Некоторые из этих иноков шли перед нами, другие сзади нас, и все они пели псалмы.
Когда преподобный услыхал пение и мы приблизились к монастырю, он тоже вышел к нам навстречу, и как только увидел нас, пал ниц. Затем обнял нас и повел нас в монастырь. Совершив молитву, он по обычаю сам омыл нам ноги, и не было забыто ничего, что бы могло дать нам отдых от усталости. Так поступал он со всеми, кто к нему приходил».
В беседах, которые вел он с Руфином и его товарищами, он объяснил им, почему имеет такой обычай для приема странников. Он падал перед ними ниц, как будто молясь на них, потому что их приход знаменует явление Иисуса Христа, сказавшего в Евангелии: «Странен бе и посетисте Мене», и потому что Авраам, которому явилась Святая Троица, принимал также лиц, казавшихся ему людьми, но в которых почитал своего Господа. Он прибавлял, что иногда надо принуждать чужестранных братьев воспользоваться гостеприимством, хотя бы они этого и не желали, и приводил в пример Лота, который как бы насильно завел к себе ангелов.