Потом мысли перешли на другое: удастся ли «Стерегущему» и «Решительному» отыскать местопребывание японской эскадры?
Тревожное раздумье мешало сну. Скоро он понял, что не уснет сейчас, и встал. Перед тем как сесть за стол, взглянул в окно. Лунная ночь шла тихою поступью, не спеша. С неполным еще лунным светом соперничали лучи прожекторов с Золотой горы и Тигрового полуострова, освещавшие то рейды, то море.
В дверь постучали. Мичман Пилсудский, прибывший из штаба адмирала Витгефта, привез экстренное сообщение, что с наблюдательных постов замечены вражеские корабли, направляющиеся к рейду.
Макаров отправил Пилсудского на квартиру к капитану первого ранга Матусевичу с требованием явиться в штаб и сам отправился туда же.
Адмирал подъезжал к штабу, когда береговые батареи открыли огонь по появившимся на внешнем рейде японским истребителям.
Явившемуся капитану Матусевичу адмирал приказал выйти с миноносцами «Выносливый», «Властный», «Бесстрашный» и «Внимательный» и отогнать в море корабли противника.
Остаток ночи Степан Осипович провел в штабе.
До рассвета никаких сообщений о судьбе ушедших в море шести миноносцев не поступало. Чтобы быть готовым ко всяким случайностям, адмирал решил находиться при эскадре, подняв свой флаг на крейсере «Новик».
Солнце едва-едва золотило верхушки гор, когда адмирал приехал на Адмиралтейскую пристань. К его удивлению, он нашел на ней Верещагина и полковника Агапеева, одного из своих ближайших помощников.
— Василий Васильевич, — искренне изумился Макаров, — что вы тут делаете в такую рань?
— Наблюдаю за ходом истории. Слушал ночную пальбу береговых батарей. Просидел у окна до рассвета, ожидая, не повторится ли двадцать шестое января. А рано утром увиделся с Александром Петровичем, и полковник мне любезно разъяснил, что японцы действительно делали попытку прорваться на рейд, а наши миноносцы пошли их отгонять. Вот я и решил ввернуться в самую гущу событий.
— И пришли в такую рань? Небось и кофе не пили?
— Да ведь и вы явились не поздно, — в тон Макарову произнес Верещагин. — А что до кофе, то в Порт-Артуре я очутился, чтобы не в кофейнях сидеть, а быть участником боев.
Верещагин и Макаров дружески посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— В порту боев много не увидите, — пошутил Макаров. — В порту больше драки происходят. Сражаются в море.
— То-то вы в море все выходите…
— Не иронизируйте, Василий Васильевич. С завтрашнего дня, ей-ей, каждодневно выходить будем.
— Почему с завтрашнего, а не с сегодняшнего? Лучше сегодня, чем завтра, — это ведь старая истина.