— Врага никак не нащупаем. Черт его знает, где Того прячется? Если «Стерегущий» мне сегодня сведений о Того не привезет, сам пойду в разведку на «Новике».
— Один?
— Нет, с матросами.
— А сейчас вы куда?
— Туда же. На «Новик».
— Ну, если вы на «Новик», то и я с вами. Возьмете?
— Ну, что мне с вами делать? — развел руками Макаров. — Имейте только в виду, что я намерен произвести дальнюю разведку с боем. Смотрите, как бы вам на «Новике» не пришлось пережить чего-нибудь неожиданного.
— Эх, Степан Осипович, знаем мы с вами друг друга лет тридцать, а вы все такими вещами шутите. Мой «крестик» георгиевская дума мне за что-нибудь присудила?.. И разве нам с вами в Средней Азии у ворот столицы Тамерлана или Хивы, безопаснее было?.. Мне опасности не под стать бояться — я русский.
— Василий Васильевич, — мягко сказал Макаров, — я вовсе не шучу. Я действительно боюсь за вас. Вы не просто русский, вы талантливый русский художник. Ваше бранное поле — жизнь, тогда как для нас, военных, бранное поле всегда либо жизнь, либо смерть. Для меня мой долг — бой, для вас ваш долг — кисть. Я обязан предупредить вас, что пойду на рискованное дело. Где начинается море, там может кончиться жизнь.
— Благодарю вас. Я давно знаю, что для вас, где кончается море, там кончается и жизнь. Но ведь и моя работа художника немыслима без знания жизни народа: его труда, его радостей, его страданий и его подвигов.
— Так на «Новик»? — весело блеснул глазами Макаров.
— На «Новик», — ответил Верещагин. — Какое чудесное наименование для корабля! Насколько мне помнится, так назывались в старину люди, вносившие в военное и другие дела новые начала, новые умения. Быть может, порт-артурский «Новик» тоже символ обновления Тихоокеанского флота, и ваш флаг на нем — флаг борьбы со всеми гнилыми традициями, со всем тем, на что ропщут сейчас порт-артурские моряки.
— Спасибо на добром слове, — растроганно ответил адмирал. — Беру на себя смелость сказать, что из «Новика» я постараюсь сделать корабль, свято чтущий памятные заветы Гангута, Чесмы и Синопа.
— И корабль, действующий, как «Константин», — подсказал полковник Агапеев.
Адмирал промолчал.
На «Новике» уже давно не спали. Крейсер сверкал ослепительной чистотой, палубы были выскоблены до блеска, просмоленные пазы их тщательно промыты, все медные части надраены.
У парадного трапа Макарова встретил командир крейсера капитан первого ранга Эссен. На шканцах построилась команда. Горнисты протрубили «поход», матросы вскинули винтовки на караул, офицеры, салютуя, взмахнули обнаженными палашами. Адмирал, поздоровавшись с командой, стал обходить фронт, внимательно вглядываясь в матросские лица.