— Так, так, — покачал головой Чернов. — Но скажите теперь мне вот что: Порт-Артур, как известно, передан нам Китаем в арендное пользование, зачем же нам этот город Дальний, о котором так хлопочет Витте?
Макаров беспомощно развел руками.
— Ума не приложу. Я бы лично не стал строить новый город, а принялся бы совершенствовать и укреплять порт-артурские крепости и порт. Люди сведущие говорили мне, что Витте обманули мнимыми неудобствами последнего. Иногда у меня появляется страшная мысль. А что, если кто-нибудь из представителей наших правящих кругов, плывя в фарватере прояпонской политики, отдал распоряжение строить этот ненужный нам город с заднею мыслью помочь Японии утвердиться впоследствии на Ляодуне? Ведь Дальний уже и сейчас представляет собою первоклассный порт, оборудованный по последнему слову техники. Его портовые сооружения позволяют перегружать из морских транспортов на рельсовые пути составы товарных поездов. Короче: мы собственными руками создали базу для высадки вражеских десантов, ибо Дальний не крепость, а мирный коммерческий город. Против двенадцатидюймовых пушек вражеских броненосцев, которые будут сопровождать свои транспорты с войсками, мы сможем выставить только полевую артиллерию, ружья и штыки наших пехотных частей. Как подумаешь об этом, волосы дыбом становятся! Остается одна надежда на наш Тихоокеанский флот. На его долю ляжет обязанность разгромить вражеский десант в море, не подпустив его к бухте Виктории, на берегах которой построен Дальний.
Все невольно переглянулись.
— Во-от оно что! — многозначительно протянул Менделеев.
— Для того чтобы строить для России, Россию нужно любить, — хмуро произнес Попов.
— Россию нужно стеречь! — прозвучал твердо голос Макарова. — И на Дальнем Востоке об этом должны думать прежде всего моряки.
— О России нужно позаботиться, ее надо предостеречь, — сказал Верещагин. — Да, именно предостеречь, — повторил он с нажимом, — от военных авантюр, в которые ее тянут сановные аферисты в интересах наживы и колониальных захватов в Корее и Китае. Международные хищники ищут новых рабов, грызутся из-за богатой добычи на чужих территориях. Но знает ли об этом что-нибудь русский народ? Никто и ничего, а между тем он втягивается правительством в какую-то игру, ни правила, ни цели которой ему неизвестны…
Верещагин сделал паузу. Потом, приподнявшись и опершись обеими руками о стол, взволнованно продолжал:
— Дорогие друзья, позвольте высказаться перед вами совершенно откровенно. Никто из нас не сторонник военных авантюр, но служить родине, защищать ее интересы всеми силами — долг каждого русского человека. Степан Осипович сказал, что судьбу России в ее возможном столкновении с Японией будет решать флот. По воспитанию я также моряк и в некоторых вопросах морского дела разбираюсь. По моему разумению, наш теперешний флот, по сравнению с флотами других государств, плох. Конструкции кораблей — заграничных марок. А чужеземные фирмы, конечно, не заинтересованы создавать для нас совершенные образцы. Мне думается, что нам, русским, надлежит создать собственную кораблестроительную промышленность. Один богатейший человек, любящий Россию, правда по-своему, но, безусловно, желающий ей пользы, предложил мне позондировать почву: не возьмет ли на себя передовое русское общество организацию крупного кораблестроительного завода?..