Мое сердце бешено застучало.
– Как вы об этом узнали?
– Герцог Хамфри очень взволнован. Он послал бы им предупреждение, но боится, что ничего не может сделать. – Уильям немного помолчал, а потом украдкой посмотрел на меня. – Королева что-то подозревает и установила наблюдение за ним и всеми его людьми.
– Включая вас?
– Включая меня.
– Тогда все в руках Господа, верно? – Меня поразило, что мой голос не дрожал, хотя удары сердца эхом отдавались в моих ушах, а мысли вихрем неслись в разные стороны.
Засада, 1456 г.
Я быстро шла вдоль живой изгороди, торопясь вернуться к себе. Опущенная голова шла кругом. Я с кем-то столкнулась и извинилась.
– А вот и красотка из Кембриджшира, – сказал своему спутнику Генри Сомерсет. Он остановился и лениво осмотрел меня, казалось, забыв о нашей вражде. – Миледи, ваши извинения принимаются. Но в наказание вы немного потерпите меня.
– Да, ваша светлость. – Я сделала реверанс и опустила глаза.
– Куда вы так торопитесь, миледи? Надеюсь, не на свидание?
– Нет, милорд. Просто иду к себе. Мне немного нездоровится.
– Очень жаль. Но зато меня безмерно радует, что сердечные дела тут ни при чем.
Я подняла взгляд; нежелание смотреть ему в лицо могло быть расценено как грубость.
– В Кембриджшире выращивают прекрасные розы. Не так ли, Эгремон? – спросил Сомерсет мужчину, который его сопровождал.
Томас Перси, лорд Эгремон, вызвал у меня отвращение с первого взгляда. Узкое лицо и длинный нос делали его похожим на крысу. Он стоял и с вожделением смотрел на меня странными темными глазами; губы раздвинулись, обнажив щербатые зубы. Он был на десять лет старше Сомерсета и, как и герцог, потерял отца (Генри, графа Нортумберленда) в битве у Сент-Олбанса. Несомненно, общая потеря сделала их друзьями, несмотря на разницу в возрасте.
– Да, выращивают, – ответил Эгремон. Когда он наклонился поцеловать мне руку, я почувствовала прикосновение его жирных нечесаных волос, спускавшихся на плечи, и едва не отпрянула от омерзения. – Как насчет ужина в твоих личных покоях, и котором я тоже мог бы принять участие? – спросил он Сомерсета тоном, не оставлявшим сомнения в значении этих слов.
– Эгремон, никакого ужина не будет. Эта леди не такая и вообще не про твою честь. Она – племянница Джона Типтофта, графа Вустера, и находится под моей защитой так же, как под защитой королевы. – Сомерсет посмотрел на Эгремона исподлобья; тот сделал шаг назад и насмешливо поднял руки, показывая, что сдается.
Я подумала, что Сомерсет поступил очень умно, разыграв благородного рыцаря перед приятелем, который всего лишь повторил оскорбление, нанесенное мне герцогом ранее. Я гордо выпрямилась.