Выждав положенное время, пока рота не отправилась на занятия, я вернулся к палаткам. Надо было проверить кое-что, о чем унылый, но незаменимый Адам сообщил мне вчера вечером. Как только я увидел маячившую перед входом в одну из палаток мощную фигуру, я хищно улыбнулся: не обманул Адам, чудо, а не слуга! Увидев меня сержант вздрогнул и нерешительно двинулся навстречу.
— Где Спаркс? — спросил я у Брекена.
— Кто? — с деланно наивным видом переспросил сержант.
— Плохо слышишь? — с усмешкой поинтересовался я. — Могу вылечить.
— Он… э-э… болен!
— И чем же?
— Простыл, сэр!
— Что ж, пойдем проведаем.
Я быстрым шагом направился к нужной палатке, Брекен догнал меня у самого входа.
— Не сердитесь, сэр, — смущенно пробасил он, — мы просто хотели подзаработать. Ну посудите сами, зачем умнику эти стрельбы?
Я молча отодвинул сержанта в сторону и нырнул в палатку. Внутри было светло, ярко пылали сразу две дюжины свечей. Эти канальи где-то раздобыли длинный дубовый стол, и сейчас весь он был усыпан какими-то деталями, железяками и всяческими загогулинами. А как иначе прикажете называть подозрительного вида металлические хреновины?
— Ну и что это? — скептически спросил я.
— Часы, сэр! — оторвавшись от ковыряния в недрах некого сложного устройства объяснил Спаркс. — Я, видите ли, когда-то был часовщиком. Говорят, неплохим.
Невысокий, узкоплечий, с вечно виноватой улыбкой, он происходил из славного города Йорка. И какая бы вещь не выходило из строя, он все возвращал к жизни. Мастер — золотые руки. На что у меня в роте подобрались отпетые личности, но к нему неизменно относились с подчеркнутым уважением.
— А как ты в солдаты-то как попал? — полюбопытствовал я. — С такой дефицитной специальностью.
— Из-за женщины, — пожал тот плечами и смущенно улыбнулся, — вечно мы из-за них делаем всякие глупости.
Я кивнул, поинтересовался:
— Что мастерим?
Помедлив, Спаркс вздохнул и признался:
— Нюрнбергское яйцо, сэр.
— Так-так, — протянул я удивленно.
В позапрошлом году в Нюрнберге некий мастер наладил производство чудо-часов. Были они настолько малы, что их можно было носить с собой, не опасаясь, что рухнешь на землю под неподъемным весом. Вот придворные модники так и поступали, цепляя их спереди на пояс за золотую цепочку. При ходьбе сей агрегат весьма забавно раскачивался, ну и как еще могли его прозвать?
— Дай-ка сообразить, — сказал я медленно, — стало быть ты тут собираешь часы. А состоишь ли ты в цехе часовщиков?
Спаркс вздрогнул, рот его приоткрылся, глаза расширились. Высившийся за моей спиной Брекен тяжело вздохнул, переступив с ноги на ногу. Смысл моего вопроса был обоим хорошо понятен, да иначе они и не таились бы. Спаркс, угодивший в мою роту прямиком из тюрьмы, наверняка был изгнан из цеха с пожизненным запретом на занятия часовым ремеслом по всей территории британского королевства. Прознай о нем часовщики, не миновать Спарксу смерти, орден не станет заступаться за преступника.