Юрий Иванович не помнил этого,
– М-да, – он глубоко всунул руки в карманы пиджака, повернулся на каблуках. – Все чужое. Все… Школа-то хоть цела?
– Цела, – Владька тронул его за плечо. – Пойдем. Надо выспаться. У меня в семь эксперимент.
– Ты ступай, а я попозже, – Юрий Иванович достал сигареты, закурил. Присел на спинку скамейки, сделанной из половины расколотого вдоль бревна. – Только покажи, в какое окно постучать. Или у вас там дежурят? – выпустил струйку дыма в сторону жилого корпуса.
– Тогда и я не пойду. С тобой останусь, – Владька тоже всунул руки в карманы, сел на скамейку, вытянул ноги.
– Это еще зачем? – вяло и снисходительно поинтересовался Юрий Иванович. – Я – понятно. Приехал на родное пепелище, хочу поразмышлять, повспоминать. Может, я сентиментальный, – он усмехнулся. – Вот докурю, пойду шляться по городу, слезы из себя выжимать.
– А я не пущу, – серьезно ответил Владька. – Или с тобой пойду.
– Не выдумывай. Спать я не хочу, а тебе надо. Эксперимент-то важный?
– Важный.
– Вот видишь. Иди отдыхай, – Юрий Иванович встал, бросил окурок в урну, направился было прочь, но Владька вскочил, вцепился ему в рукав.
– Да что с тобой? – возмутился Юрий Иванович и рассвирепел. – Я один побыть хочу. Понял? Один! Неужели ты такой бестолковый?!
– Хорошо. Будь по-твоему, – приятель нехотя разжал пальцы. – Но дай слово, что ты без меня не поедешь… к морю.
– Однако манеры у вас, профессоров, – покрутил головой Юрий Иванович. – Никогда, никому, никаких слов не давал и не собираюсь!
– Что ж… В таком случае, прошу только об одном: вернись, пожалуйста, к семи, – взгляд профессора стал требовательным.
– А как я узнаю время? – Юрий Иванович, слегка сдвинув рукав к локтю, насмешливо сунул руку под нос приятелю.
– Возьми, – тот снял свои часы, быстро защелкнул металлический браслет на запястье Юрия Ивановича. Точно наручники клацнули. – Обязательно вернись до семи. По многим причинам эксперимент можно провести только в это время, поэтому отменить его никак нельзя.
– Ну-у, меня ваши физические проблемы не волнуют, – Юрий Иванович подчеркнуто пренебрежительно поморщился, опять сунул руки в карманы, качнулся с пяток на носки.
– Зато меня волнуют, – сухо и деловито отрезал Владька. – Очень волнуют. Поэтому не подведи, будь другом. Времени, чтобы повспоминать, у тебя достаточно.
– Ладно, договорились. Спи спокойно, – Юрий Иванович не спеша, вразвалку отошел. Обернулся, взмахнул бодренько рукой. – Удачной аннигиляции, профессор!
Владька переполошился, даже ладошкой слабо, как от нечистой силы, отмахнулся.