Он смотрел, как она повернулась и молча уставилась в окно, играя молнией на своей куртке — вверх-вниз, вверх-вниз, потом тихонько произнесла:
— Я знаю. Просто хочу, чтобы кто-нибудь знал. Ладно, к черту! Как давно ты меня знаешь?
— Всю жизнь.
— Никогда не задавался вопросом, почему я не вышла замуж?
— Нет, не случалось. Как-то слышал, что во времена Депрессии тут появлялся один коммивояжер, у вас с ним что-то было, а потом он исчез туда, откуда пришел, а ты осталась с разбитым сердцем и больше никогда не искала любви.
— Одна из лучших моих версий.
Эрик повернул голову и увидел, что она смотрит на него со странным, почти вызывающим выражением лица.
— Ну, если это версия, то неплохая. Мне приходилось слышать рассказ об этом парне от ребят в городе. Говорили, что твой отец гонялся за ним с ружьем. Ну и всякое такое.
— Если врать достаточно долго, люди начинают верить, что это правда, и уже сами украшают историю своими выдумками. Не было никакого коммивояжера. Никого не было. Никогда.
— Да, невесело.
Джун Баг поджала губы и отвернулась.
— Да уж. Но пару раз я все же влюблялась. Однако не могла получить того, кого хотела, и остаться жить в Кэт-Крике, выполняя свой долг сентинела.
Эрик, завороженный этим признанием, спросил:
— И кто это был? — Он ожидал услышать имя католического священника из Лоринбурга или какого-нибудь женатого человека, который никогда не обращал на нее внимания.
Ответ поразил его.
— Мэриэн Хочкисс, пока она была жива, а в последние годы — Чарлиза Таббс.
Джун Баг проговорила это так тихо, что сначала он не понял, действительно ли она произнесла то, что он, казалось, услышал, или это его разум породил и пустил на волю ветра эти ужасные признания.
— Мать Лорин и старшая сестра Нэнсин?
— Так и есть.
Он довольно долго взвешивал услышанное и возможные последствия того, что узнал.
— Ну… — начал было он, но так и не придумал, что можно добавить.
Джун Баг бросила на него косой, оценивающий взгляд:
— Ну что, станешь теперь избегать меня, встретив на улице?
Эрик слабо улыбнулся:
— Вовсе нет. Знаешь, забавно — мы могли смотреть на одного и того же человека и одинаково о нем думать.
— Я никогда не действовала, исходя из своих чувств, — помолчав, сказала Джун Баг. Она упрямо смотрела на бурую стерню, которая только и напоминала о летнем урожае хлопка. — Такое уж воспитание. Всегда считала, что это неправильно. А теперь… иногда я жалею об этом. Если миру суждено скоро погибнуть… Неплохо было бы… попробовать. Хоть разок.
Наконец-то Джейк уснул, а Лорин, облегченно вздохнув, растянулась на кровати с записями своих родителей и собственной ручкой. Она хотела разобраться во внезапно полученном наследстве, намеревалась расплести путаный клубок своего прошлого и найти истину под многолетними наслоениями лжи.