Безопасность Родины храня (Кузовкин, Антоненко) - страница 125

Михаил Васильевич отложил в сторону рукопись очерка и заметил:

— Все было почти так. Впрочем, некоторые детали, может быть, следует уточнить. Кто как одет был, как выглядел.

Но после некоторого раздумья подытожил:

— Собственно, почти сорок лет прошло. За давностью многое и позабылось. Вот только о Миколе надо обязательно сказать, что потом окончил он техническое училище, честно трудился. Сейчас дед. Внуков имеет. На производственном объединении имени Ленина работает.

— А как сложилась ваша судьба?

— После увольнения в запас продолжаю трудиться на ПО «Микроприбор».

— Ну, а Оладьев?

— Погиб. Вскоре после тех событий.

За окном слышна веселая дробь капели.

— Весна грядет, — вздохнув, произнес Михаил Васильевич и добавил: — Весна восемьдесят восьмого года.

Ночная темень окутала землю. Шофер осторожно вел машину по проселочной ухабистой дороге. Подъехав к стоявшему стеной лесу, затормозил, выключил двигатель. Из кабины вылез сидевший рядом с водителем среднего роста человек в туго затянутой шинели. К нему подошел выскочивший с кузова полуторки младший лейтенант и спросил:

— Товарищ лейтенант, солдатам сходить?

— Да! — ответил Карпенко. — Здесь должна быть просека, по ней и пойдем.

Солдаты, стараясь не шуметь, спрыгивали на землю.

— Так вот, товарищи, — обратился к ним лейтенант. — Дальше мы двигаемся пешком. Перед отъездом мы вас инструктировали. Действовать каждому надлежит смело и решительно.

На инструктаже, о котором напомнил Карпенко, говорилось о том, что на стыке Куликовского и Каменско-Бугского районов действовала банда, которой продолжительное время удавалось избегать расставленных чекистами ловушек. И вот наконец удалось установить ее месторасположение и взять в кольцо.

Банда оказалась зажатой в тиски. Все теперь зависело от слаженности действий непосредственных участников операции.

Небольшой колонной бойцы шли по просеке. Впереди двигался дозор. Вокруг тихо. Слышен лишь шорох прошлогодних листьев.

— Как там наши дозорные? — тихо спросил Карпенко младшего лейтенанта Сахнова, своего помощника.

— Ничего подозрительного ими пока не замечено, — ответил тот.

Над верхушками деревьев забрезжил рассвет. Лес начал оживать в переливах птичьих голосов.

— Это синички — веселые птички, — улыбнувшись, промолвил Карпенко.

— Весна… У нас на Днепре в эту пору пташиный гомон не умолкает, — негромко сказал шагавший рядом коренастый боец Мандебура.

Через просеку пролетела крупная птаха, держа в лапках какой-то темный комочек.

— Добычу несет, — предположил Мандебура, обративший внимание на птицу.