— Мисс Роуз, ну что тут поделаешь, — сказала Селина, бросив на Уилла виноватый взгляд. — Весь город сгорает от любопытства. Уилл живет здесь почти неделю, а разговаривали с ним только мы с вами и Реймонд.
Уилл оценил, что она исключила из этого списка шерифа. Сам он решил не упоминать пока про визит Франклина. Старуха только встревожится, а она и так достаточно тревожилась из—за него долгие годы.
— Может, мне совершить вылазку в город? — Он ухмыльнулся. — Я бы присел на травку у здания суда, и все желающие смогли бы на меня полюбоваться. Я даже готов поговорить с каждым, кто отважится подойти.
Шутка вышла неудачной. Мисс Роуз рассердилась еще сильнее, а Селина виновато потупилась. Лучше бы она тоже вспылила.
— Хватит, Уилл, — отрезала мисс Роуз. — А ты, Селина, передай своей милой сестричке, чтобы она оставалась дома, с мужем, который был ей так нужен, что она решилась…
Она умолкла и поджала губы.
Уилл удивленно взглянул на Селину; та отвела глаза. На что же такое решилась Викки, чтобы выйти замуж за этого человека? Специально залетела от него, чтобы шантажировать, как Мелани шантажировала его самого? Но в этом нет ничего особенного. Так поступают тысячи женщин, и мужчины в таких случаях виноваты не меньше. Это еще не объясняет явного замешательства Селины.
Никто из них не успел нарушить затянувшегося молчания, когда у дома мисс Роуз затормозил автомобиль Викки.
За всю свою жизнь Уиллу не доводилось встречать столь непохожих сестер. Селина высокая и гибкая; Викки маленькая и чувственная. У Селины длинные волосы, всегда тщательно уложенные; у Викки короткая стрижка, а медно—рыжим оттенком ее волосы, несомненно, обязаны краске. Селина двигается изящно, грациозно; у ее сестры нелепая, неуклюжая походка, возможно, из—за трехдюймовых каблуков.
Селина желанна; Викки — нет.
У Викки хватило ума на то, чтобы в первую очередь поздороваться с мисс Роуз, протянуть ей руку, неестественно громким голосом объявить, как она безумно рада ее видеть, и погладить ее по плечу. Старуха смерила ее взглядом, пробормотала что-то насчет ужина, за которым надо присмотреть, и скрылась в доме. Дверь с шумом захлопнулась за ней.
Викки закатила глаза, как бы посмеиваясь над враждебностью старой дамы, и улыбнулась. Губы у нее такие же, как у Селины, полные и красивые, но помада чересчур кричащая, причем не подходящая по тону к цвету волос и ярко-зеленому платью.
— Ну, ну, Билли Рей Бомонт! Ты почти не изменился, — провозгласила она, раскрывая объятия.
Он остался сидеть в той же позе, так, чтобы к нему было трудно подойти. Тем не менее Викки удалось поцеловать его, и он стер салфеткой жирное пятно помады со щеки.