Деа и Готен обменялись прощальными взглядами. Даже в этот последний миг девочка пыталась отыскать в глазах отца какую-то надежду на спасение. Но густые тени окутывали его лицо, и она не прочитала на нем ничего, кроме холодной, мрачной решимости.
Бродяги подняли свои мечи и занесли над их головами…
Впереди у повозки фыркнула лошадь…
Раздался шелест…
Главарь замер с поднятым мечом…
Что-то со свистом устремилось к нему, рассекая воздух. В первый момент Деа показалось, что это черпая птица ударяется о его грудь. Однако, когда сраженный грабитель рухнул в снег, она сообразила, что это стрела с черным оперением.
Деа напряженно вглядывалась в темноту. От огромного облегчения после пережитого ужаса у нее кружилась голова, по страх не отпускал ее, сжимая будто железными тисками, какими пользуются гонители ведьм, выбивая признание.
Еще три стрелы-птицы вылетели из ночной тьмы. Трое разбойников упали навзничь, в груди каждого торчал стержень с черными перьями.
Из чащи леса выступила фигура в просторном черном одеянии. Абакус!
После того как первое волнение девочки улеглось, она спросила себя, где же тот лук, из которого он выпускал стрелы. При главном охотнике за ведьмами не было свиты: ни солдат, ни слуг.
Готен вскочил. Абакус поспешил к нему и заключил в отеческие объятия.
— Мы у тебя в долгу, — сказал Готен, и это звучало очень искренне.
Абакус отмахнулся:
— Ведь мы друзья, не правда ли?
— Конечно, — отвечал Готен, хотя не далее как нынче днем он отрицал это.
— Тогда не будем более тратить слов по этому поводу.
— Но что привело тебя сюда, да еще в такой час? — спросил Готен.
— Я только ненамного опередил вас на дороге, — объяснил Абакус. — Ты не знал об этом?
Готен отрицательно покачал головой:
— Иначе я предложил бы тебе ехать вместе с нами.
— Какое совпадение, не правда ли? — Абакус улыбнулся, но в его улыбке и тоне было что-то неискреннее. — И какое счастье!
Деа показалось, что о ней забыли. Девочка тоже поднялась.
— А как вы узнали, что мы в опасности? — Черные птицы-стрелы все еще не выходили у нее из головы: острые клювы, сложенные крылья… Неужели это и вправду был только обман зрения?
Абакус высоко поднял бровь:
— Я уже раньше заприметил этих четверых. Они шли по дороге мне навстречу. Я едва успел скрыться в чаще. А немного позже услышал их голоса — и ваши.
Сказав это, он отвернулся от Деа и более не удостаивал ее своим вниманием, обращаясь только к Готену:
— Похоже, судьба хочет связать нас, мой друг. Я помню, что ты сказал во время нашего разговора в цитадели. И все же вновь спрашиваю тебя здесь и сейчас: не хочешь ли ты еще раз подумать над моим предложением? Нам очень нужен такой человек, как ты. И когда настанет время, ты мог бы поддержать меня.