Когда они дошли до перекрестка в центре крепости, Деа остановилась:
— Я хочу попытаться отыскать моего отца. Мне надо с ним поговорить.
— Он, как всегда, у Абакуса, — недовольно бросила Моргвен.
«Что это? Неужели она считает, что Готен занял ее место первой помощницы и советчицы господина? Да, — решила Деа, — скорее всего, так и есть».
— За последнее время ты не так уж часто видела отца, правда? — осведомилась Моргвен, и в ее голосе неожиданно послышался оттенок сочувствия.
— Он постоянно у магистра, — удрученно ответила Деа. — С тех пор как мы здесь, у вас, я говорила с ним самое большее полдюжины раз. — Она вздохнула. — Я просто не могу его застать. Все время отец проводит в беседах с Абакусом.
— Да, — усмехнувшись, подтвердила Моргвен. — Я тоже это заметила.
В тиши ночей, в одиночестве своей комнатки Деа часто раздумывала о загадочных отношениях Готена с Абакусом. В такие моменты она постоянно задавала себе один и тот же вопрос: а не поддался ли ее отец той власти, которую хотел не просто победить, но уничтожить? Уж не перетянул ли Абакус его на свою сторону?
Девочка даже содрогнулась при этой мысли.
— Ты здорова? — с искренней заботой в голосе спросила Моргвен, гладя ее по щеке. — У тебя такое холодное лицо…
— Я очень взволнована, поспешила объяснить Деа. — Из-за великого плана.
Моргвен понимающе кивнула:
— Через несколько дней все должно решиться. В последний день декабря мы начинаем наступление.
Деа кивнула в сторону одного из ходов:
— Мне нужно сюда. Хочу посмотреть, нет ли отца в его комнате.
— Желаю удачи. — Моргвен еще раз похлопала ее по руке, встряхнула своими волнистыми черными волосами и исчезла в одном из коридоров. Она словно растворилась в его тени, но Деа еще долго слышала стук ее каблучков, который звонким эхом отдавался в каменных стенах.
Девочка глубоко вздохнула и отправилась на поиски отца. Перед одной из дверей она остановилась и прислушалась. Изнутри не доносилось ни звука. Она уже собиралась уйти и наведаться на конюшню. Деа знала, что Готен иногда заходит туда, чтобы посидеть на соломе возле своего верного коня. В такие моменты он либо что-то тихо объяснял животному, либо просто думал о чем-то, глядя в пространство отсутствующим взглядом. Дочь уже дважды заставала его там за такими раздумьями.
Без особой надежды на успех она подняла руку и постучала в дверь.
— Кто там? — раздался изнутри голос отца.
Деа облегченно вздохнула.
— Я, — тихо отозвалась она, — Деа.
Он впустил дочь, запер дверь и долго сжимал девочку в своих объятиях.
— Мне очень жаль, — тихо сказал наконец Готен. — Я… нам следовало бы чаще видеться.