Конечно же, если бы она была на сорок лет моложе, то она с криками убежала бы от него, как это делала любая молодая леди за эти дни.
Но не Вилла.
Да, это было правдой. Он испугал ее сначала, но позже, у костра, она смотрела на него с любопытством, но твердо. Он также проверил ее, попробовав принести ей чай. Она даже не моргнула глазом, когда он приблизился к ней.
Вилла несомненно была очень необычной леди.
И она принадлежала Рирдону, как этот мужчина очень ясно продемонстрировал той ночью.
Вдруг раздался звук, едва слышный. Словно шуршание ткани, или, возможно, это мог быть чей-то осторожный выдох. Он донесся из самого темного угла комнаты, куда не дотягивался свет свечи. С кровати невозможно было ничего разглядеть, кроме теней и очертаний.
— Я знаю, что вы там.
— Ну тогда я предполагаю, что нет необходимости причинять себе дискомфорт. — Тень выступила вперед, становясь похожей на мужчину.
— Рирдон?
— Едва ли. Просто кузен Бэзил, его прямой наследник, — Бэзил уселся на кровать и прислонился к столбику кровати. Он вытащил сигару из кармана куртки, и наклонившись вперед, зажег ее от свечи Рена.
Бэзил слегка улыбнулся, затем выдохнул облако дыма, которое окутало Рена, сдавив его горло и отозвавшись болью в его легких. Он задохнулся, только чтобы вдохнуть еще больше отравленного воздуха, так как Бэзил наклонился ближе, с деланным беспокойством на лице.
— О, ты не возражаешь, если я закурю, не так ли?
Рен почти задохнулся, его ослабевшие легкие сдавались этому нападению, и он смог лишь отчаянно покачать головой.
— Какая жалость. А ты кажешься парнем, который может наслаждаться хорошим табаком. — Бэзил бросил свою сигару на прекрасный ковер и растоптал ее каблуком. Затем он вытянул свои ноги на кровати и заложил руки за голову, приняв расслабленную позу.
— Что вы здесь делаете? — Рен наконец-то смог подавить желание закашляться. — Вы один из охранников? — Он махнул рукой в сторону двери, где, как он знал, дежурил снаружи по крайней мере один лакей.
— Я здесь чтобы извиниться за это вечер, дорогой мой. Натаниэль не должен был быть так суров с тобой. Это все ужасный фамильный характер, знаешь ли. Иногда полностью захватывает нас.
— Я заметил, что этот характер совершенно не захватил вас, когда я держал пистолет.
— Это была лучшая часть храбрости, мой мальчик, лучшая часть, — Бэзил пожал плечами. Он бросил на Рена взгляд, означавший «что же с этим можно поделать». — Я просто не могу рисковать собой. В любом случае, это роль Таниэля — запугивать волка. Или стоять под дулом пистолета. И это не причинило ему никакого вреда.