Рен мучительно должен был признать, что это была правда. Весь его план, с того момента, как он увидел Натаниэля Стоунвелла на дорожке рядом с книжным магазином, состоял в том, чтобы запугать его и убить.
Затем он просто не смог заставить себя сделать это. Рен ощутил себя больным. Должно быть, это отразилось на его лице, потому что Бэзил сочувствующий звук.
— Чувствуешь себя хуже, старик? Доктор оставил немного настойки опия для тебя, — покинув кровать, Бэзил пересек комнату, чтобы взять бутылочку на шкафу. — Здесь почти целый кувшин. Ты можешь принять столько, сколько тебе нужно.
Рен задвигался.
— Нет, спасибо, — до этого сон украл из его жизни целые недели. В конце он обнаружил, что предпочитает состояние необлегченной боли, при которой сознание остается ясным.
В любом случае, вся настойка опия в мире не сможет отогнать эту боль прочь, если только он не захочет убить себя с ее помощью.
Такая возможность была всегда, но за те недели, в течение которых Рен бодрствовал, он нашел смысл в своей впустую растраченной жизни. Он оставался в живых для одной цели: уничтожить двух человек, которые предали Лжецов.
И вот теперь он должен был признать тот факт, что он провалил это дело. Он был не способен убить лорда Предателя, и оказывается, не было причины убивать Джеймса Каннингтона. История о Джекеме прозвучала для Рена совершенно правдиво. Он только удивлялся, что сам не додумался до этого раньше. Его сознание на самом деле было запутанным, хотя он ощущал, что сейчас оно было достаточно ясным.
Не будет никакой мести. Будет только остаток его жизни, которую он проживет как неполноценный человек.
— Я думаю, — размышлял Бэзил, — интересно, сколько настойки опия нужно, чтобы убить человека? Он почувствует ее вкус в вине, как ты думаешь?
Оторвавшись от своих мрачных размышлений, Рен с презрением фыркнул:
— Сэр, единственный способ, которым вы можете кого-либо убить — это утомить его до смерти своими рассуждениями, — Натаниэль мог быть предателем, но его кузен бесспорно был дураком.
Бэзил обернулся, чтобы уставиться на Рена.
— Отличную благодарность я получил, после того, как я удержал своего кузена от того, чтобы он отправил тебя к судье!
— Вы сделали это?
— И вызвал для тебя доктора.
Рен предположил, что Бэзил был очень добр, когда принял в нем участие и попытался помочь ему. Хотя слова «добрый» и «Бэзил», кажется, никогда не употреблялись в одном предложении.
— Так что я бы сказал, что ты мне кое-что должен, — объявил Бэзил.
Рен кисло улыбнулся.
— Ах, конечно же. И сколько стоит ваша доброта?