Лестницы? Нет, слишком много времени потребуется, чтобы принести их.
Выбить дверь? Хорошая идея — в теории, но двери в Рирдон-Хаусе были сделаны из прочного дуба. Может потребоваться несколько попыток, чтобы снести ее. За этот промежуток времени Вилла вполне может оказаться мертвой.
Холодный страх грозил ослабить его. Он не станет думать о такой возможности. Ничто не может случиться с Виллой.
— Она же везучая, помнишь? — прошептал он себе.
Затем его внимание привлек кусок декоративной каменной кладки. Около трех футов ниже окон Виллы и его собственного проходил небольшой выступ, шириной менее двух дюймов. Другая такая же полоса находилась на пять футов выше, ее линия прерывалась только самими окнами.
Натаниэль бросился обратно в спальню и перерыл ящик комода, чтобы найти свои туфли с шипами. Когда он стягивал свои сапоги и надевал мягкие кожаные туфли с каучуковой подошвой, которые он использовал для случайных взломов до того, как стал Коброй, в дверном проеме появился Ливерпул.
— Есть какая-то причина, почему я сижу внизу, и в моих руках нет никакого дневника?
Натаниэль даже не взглянул на него. Он бросился к окну и уселся на его амбразуру.
— Вилла хочет, чтобы я убил мышь.
— И почему я должен беспокоиться?
— Вилла любит мышей, — он перебросил ноги за окно.
— Господи Боже, приятель! Что вы делаете?
— В комнате Виллы злоумышленник. Я собираюсь убить его, как она попросила.
— Почему бы не использовать ключ?
— В Рирдон-Хаусе нет ключей. Только замки, запирающиеся изнутри. В свое время это казалось разумным, — Натаниэль начал спускаться в окно.
— Подождите!
Он взглянул на Ливерпула.
— Вы не можете позволить рисковать собой! — резко произнес Ливерпул. — Вы же знаете, что за вами нет кандидата на место Кобры. Четверка не должна быть ослаблена сейчас, во время войны, и особенно не из-за нортгемптонширской трактирной девицы!
Натаниэль даже не нахмурил брови, и тогда Ливерпул резко сменил направление атаки.
— Почему бы не подождать, пока не прибудет менее ценное подкрепление? Вы же Кобра. Кобра не пойдет по выступу, чтобы стать героем. Одумайтесь, приятель!
На долю секунды Натаниэль задумался. Он мог подождать и, возможно, и должен был это сделать — так же, как его отец, который всегда противопоставлял холодную логику эмоциональным привязанностям. Он кивнул Ливерпулу.
— Вы правы. Кобра не пойдет по узкому выступу ради женщины, — затем он сорвал с себя сюртук и бросил его в руки Ливерпулу с мрачной, непреклонной улыбкой. — Но Натаниэль Стоунвелл сделает это. А сейчас отправляйтесь за подкреплением.